Раздел 1. ПСИХОНЕТИЧЕСКИЕ ТЕХНИКИ

Глава 1.
Волевые психотехники
в общем контексте психотехник

1.1. Три способа рассмотрения Мира и человека

     Существует множество классификаций, упорядочивающих огромный массив психотехник, но для нашей темы, в первую очередь, представляет интерес разделение всего психотехнического корпуса на три основных типа в зависимости от того, какое фундаментальное представление о себе и Мире лежит в их основе.
     Есть три способа рассмотрения Мира и себя: Мир (и человек) как машина; Мир (и человек) как организм; Мир (и человек) как воля. Люди, движения, идеологии различаются по этому критерию.
     Эти различия — различия "метафизических рас». Независимо от того, в какой профессиональной области работает человек, какую идеологию он разделяет и к какому вероучению себя причисляет, его метафизическая принадлежность проявляется в стилистике его рассуждений и поступков и продуктах его творчества.
     Современный технологический мир знает только одну реальность — реальность машины, механизма. Метафорой его является процесс сборки-разборки. Собираются дома, компьютеры, ядерные реакторы, ракеты, программы, тексты, видеофильмы. Окружающий мир, живой организм и человеческое сознание рассматриваются как составленные из отдельных элементов, на которые их можно разложить (реально или концептуально) и опять собрать заново. Элементы связаны с другими элементами через функциональные зависимости, жесткие, детерминированные, или вероятностные, статистические, — неважно. Главное — это их функциональная, машинная взаимосвязь.
     Такое строение Мира и его частей полностью описывается линейно-дискретными языками, отражающими и порождающими процессы сборки-разборки. Конструкции собираются последовательно из отдельных, привнесенных извне и независимых друг от друга элементов, и язык составлен из таких же цепочек отдельных слов, сливающихся в единый целостный текст лишь в нашем сознании.
     Язык и машинные технологии и отражают, и формируют дискурсивное мышление: машинный технологический мир и процесс рафинирования такого мышления взаимообусловлены. Всякий раз, когда мышление продуцирует абстракцию закона, оно требует его подтверждения вопреки видимым обстоятельствам. Видимость приводится в соответствие с законами в рафинированных условиях лаборатории, где устраняются все компоненты реальной среды, препятствующие реализации интеллектуальной абстракции, и где мышление может беспрепятственно выделить соответствующие ему составляющие Мира. С этого момента лаборатория стано- вится проекцией интеллектуального процесса.
     В свою очередь, научная лаборатория превращается в прообраз технологической среды, которая по сути дела есть та же лаборатория, но только большая по размерам и сложности и воспроизводящая себя во множестве экземпляров. Как только такая лаборатория создана, возникает техническая среда как проекция интеллектуальной абстракции, и появляются условия для трансляции в эту среду любых замыслов, отражающих структуру интеллектуального процесса.
     Средства управления процессами, рожденные в рафинированной технической среде, переносятся и на естественные процессы. Но естественные процессы, как правило, организмичны по своей природе, и потому нужно упростить их, сделать менее мощными, чем машинные технологии; выявить в организмических процессах механические, дискретные аспекты; оставить в процессе только управляемую линейно-дискретным мышлением генерологическую составляющую; произвести не концептуальную, а реальную редукцию, низвести до подобия машины, и тем самым сделать организм управляемым, подобно машине.
     Для того чтобы управлять миром как машиной, необходимо установить связь между дискретными аспектами управляемого процесса и дискретными элементами психики. Для этого и существует посредник — знаковая среда, язык, в котором формулируются управляющие воздействия, инструкции. Знаковая среда должна быть организована так, чтобы соответствовать, с одной стороны, дискретным организованностям и процедурам мыслительного процесса, а с другой — элементам и процедурам в технической среде. Это и отражает линейно-дискретная структура языка, линейно-дискретный тип мышления, дискретный характер технической среды.
     Так строится Мир-Машина. Он не нуждается в одушевленной жизни, в нем есть только рационально сформулированные законы природы, и все, что есть в Мире, должно быть истолковано, как проявление этих (или вновь открытых) законов. И все, что можно создать в Мире, должно созидаться на их основе. Бог этого Мира — абстрактный закон.
     Но есть и другой образ Мира — Мир как организм¹.
     Если механическое подчиняется законам, то живое имеет судьбу. Если в машине можно до бесконечности менять отдельные части, сколь угодно продлевая ее существование, то организм подчинен роковым циклам, он рождается, растет, дифференцируется и движется к смерти. Организм целостен, принципиально неразложим на части и движется к заложенному в его природе результату. Вселенная с этой точки зрения представляется живым организмом, а Бог — всего лишь душа этого организма. Организмическая идеология — это идеология космизма.
     Организмические технологии еще не появились. Организмичной остается лишь жизнь растений, животных, этносов, цивилизаций, языков. Организмические технологии — не технологии строительства, а технологии выращивания². Они требуют осознания и экспликации в описании тех аспектов, которые хотя и были основой создания дискретных по своей природе способов описания Мира и предписания действий по сборке механизмов и организации деятельности, но не получали зримого выражения в языке. Организмические технологии станут реальностью, когда будут построены языки, содержащие зримые выражения фоновых характеристик (парсических аспектов, говоря языком тоталлогии³) системы, подлежащей управлению, и свойства целостности, тщательно изгоняемые из мира машинных технологий (и успешно изгнанные в мире информационных технологий).

¹    О. Шпенглер: «Морфология механического и протяженного, наука, открывающая и систематизирующая законы природы и каузальные отношения, называется систематикой. Морфология органического, истории и жизни, всего того, что несет в себе направление и судьбу, называется физиогномикой» (Шпенглер О. Закат Европы. - М.: Мысль, 1993. - С. 297).
²    Автор благодарен В. Грекову за удачно найденную метафору и критический взгляд на ценность технологий выращивания.
³    Тоталлогия — концепция, разработанная В.В. Кизимой, анализирующая трансформирующиеся целостности — тотальности, сохраняющие свою идентичность при любых допустимых трансформациях. Аппарат описания тотальностей разработан в тоталлогии достаточно подробно. К числу основных взаимодополняющих противопоставлений относится противопоставление генерологических и парсических аспектов. Генерологический срез тотальности — проявленные, реализованные, конечные формы и их устойчивые связи и отношения. В психонетике этому срезу соответствует мир проявленных форм — фигур. Парсический срез тотальности отражает аспект актуально присутствующей неопределенности, потенциальности, виртуальности. В психонетике этому соответствует фон и мир фоновых и фигурно-фоновых взаимоотношений. См. Кизима В.В. Тоталлогия. - К., 2005.)

     Мир-как-механизм и Мир-как-организм находятся в иерархических отношениях. Сам мир машинных технологий, технологий сборки-разборки возможен лишь потому, что мыслительные дискретные модели погружены в континуальную организмическую среду создающего их сознания.
     Предусловием эффективности дискретизирующей редукции служит прямо противоположное начало — организмическое. Машину произвести может только организм. Управлять же организмическими процессами может лишь та инстанция, которая находится над организмическим миром — воля. Организмические технологии, применимые к живым объектам, ориентированы не на то, чтобы сделать организм слабее машинных моделей, а на доведение структур сознания до уровня организма. Но надстроиться над организмическими процессами может только воля.
     Мир-как-воля — иной, третий взгляд на Реальность. Для воли не существует законов, циклов и судьбы. Все (принципиально) управляемо. Высшей ценностью является осознанность и свобода. Реалии Мира не собираются из элементов, не выращиваются из семени, а представляют собой развертывание волевого намерения. Воля может подчинить себе течение организмических процессов, делая их осознанными, интроецируя их в сознание. В Мире-как-воле идут постоянные творческие процессы, и только в таком мире существует Бог-Творец, находящийся над материальной Вселенной и создающий ее, и сознательные существа, наделенные свободой воли.
     Волевые технологии столь же радикально отличаются от организмических, как последние от машинных. С точки зрения обитателей механического и организмического миров, в них есть что-то магическое. Этот взгляд проистекает из использования тех сторон сознания, которые не культивируются (и, в силу этого, не выявляются и не осознаются) современным человеком. Основой их являются процессы развертывания волевых на мерений в различных средах.

¹ Тоталлогия — концепция, разработанная В.В. Кизимой, анализирующая трансформирующиеся целостности — тотальности, сохраняющие свою идентичность при любых допустимых трансформациях. Аппарат описания тотальностей разработан в тоталлогии достаточно подробно. К числу основных взаимодополняющих противопоставлений относится противопоставление генерологических и парсических аспектов. Генерологический срез тотальности — проявленные, реализованные, конечные формы и их устойчивые связи и отношения. В психонетике этому срезу соответствует мир проявленных форм — фигур. Парсический срез тотальности отражает аспект актуально присутствующей неопределенности, потенциальности, виртуальности. В психонетике этому соответствует фон и мир фоновых и фигурнофоновых взаимоотношений. См. Кизима В.В. Тоталлогия. — К., 2005.

     Можно представить себе, по меньшей мере, три стратегии работы с сознанием. В дальнейшем мы будем их ассоциировать с тремя архетипическими цветами, характеризующими человеческое сознание, — с красным, белым и черным.
     Красный цвет — это стратегия преобразования одних организованностей сознания в другие. Ее можно назвать "стратегией жизни". Есть лишь то, что явлено, и эти явленности, живые формы, организмические процессы нужно превратить в более совершенные.
     Другая, "белая", стратегия — "растворение" организованностей в чистом сознании. Тогда организованности сознания рассматриваются не как развернутые структуры «Я», а как "смутности", скрывающие истинную природу сознания и подлежащие растворению. Это традиционная стратегия, в ее основе лежит переживание и представление о сознании как субстанции. Квинтэссенция "белой" стратегии — знаменитый афоризм Патанджали yogascittavfittinirrodhah, который может быть переведен и как "Йога есть растворение смутностей сознания". Организованности сознания по отношению к сознанию как таковому, к "сознанию как субстанции" воспринимаются как "непрозрачности", "смутности", и их растворение, ликвидация означает переход к ясному и прозрачному сознанию. Различия между "белой" и "красной" стратегиями — различие радикальной свободы и компромиссной прагматики.
     И, наконец, третья стратегия — прямая реализация волевого намерения. Она полностью противоположна стратегии йоги. Это уже не растворение содержаний сознания в чистом сознании, а наоборот — техника развертывания чистых смыслов сознания, "санскар" в проявленные организованные формы, техника формирования новых организованностей сознания.
     Если стержнем работы становится волюнтаристская стратегия, то и все остальные формы психотехнической работы остаются доступными для осознающего себя существа. "Красная" стратегия определяется текущими потребностями. При осуществлении "белой" стратегии управление передается сакральному учению. И только "черная" стратегия апеллирует к сердцевине человеческого сознания — к инстанции «Я», которая совмещает в себе аспект чистого наблюдения и аспект свободной воли. Другие стратегии становятся лишь полем реализации "черной" стратегии.

к оглавлению

     Весь массив современных психотехник также легко разделить на три типа — на механические, организмические и волевые психотехники. Волевые психотехники составляют основу практики активизации сознания, но они являются лишь небольшой частью корпуса существующих и более древних техник.
     Психотехники механического, машинного ряда. Как правило, именно эти психотехники, построенные по принципу «стимул — реакция», называются манипулятивными. Они опираются на представление об определенных законах, управляющих психической жизнью и причинно-следственных связях между стимулами и событиями психической жизни. К ним можно, безусловно, отнести НЛП, эриксонианский гипноз, большую часть соционических методик и близкие к ним техники. Их механичность позволяет достичь четко описанного и заданного инструктором состояния или изменения, но отнюдь не личностных трансформаций, поэтому они оставляют след в сознании лишь в виде воспоминаний о происшедшем.
     Субъект воздействия планирует результат, и он же осознанно контролирует ход преобразования одних организованностей сознания в другие — вне осознанного контроля объекта воздействия. Они работают не самым лучшим образом, поскольку организмическая и волевая составляющие психики вносят некоторую неопределенность в получаемый результат. Как правило, их эффективность повышается, когда объект воздействия знает «язык», на котором производится воздействие. Субъект воздействия (инструктор, компьютерная программа или видеозапись) четко отделен от объекта — пациента или клиента. Субъективные переживания клиента обычно формулируются так: «со мной что-то сделали».
     Организмические (синергетические) психотехники. Это техники, которые провоцируют процесс, ведущий к желательному результату. Под желательным результатом в этом случае понимаются отнюдь не четко заданные параметры грядущего изменения. Организмические техники рассчитаны на получение приемлемого результата, органичного именно для этого, конкретного человека. Инструктор выступает не в роли субъекта воздействия, а, скорее, провокатора внутренних процессов, он должен только помочь достигнуть состояния высокой спонтанности и сформировать в сознании аттрактор, обеспечивающий протекание процесса в заданном направлении. Большинство трансперсональных техник (например, холотропное и свободное дыхание, использование психотомиметиков в рамках организованных процедур и т.д.) относится именно к этой категории.
     Организмические психотехники нацелены на личностные изменения. Полноценной техникой этого ряда мы можем считать лишь технику, приводящую к стойким личностным изменениям — открытию в себе НОЕЫХ качеств, изменению взгляда на себя и мир, избавлению от внутренних конфликтов и т.д. В отличие от предыдущего типа, процессы, инициируемые организмическими психотехниками, переживаются не как навязанные извне, а как собственные, хотя и спонтанные, изменения: «во мне нечто произошло».
     Волевые психотехники основаны на прямом волевом действии — развертывании волевого намерения. Техники этого рода начали разрабатываться сравнительно недавно, хотя у них есть аналоги в традиционных культурах — некоторые формы йоги, часть буддистских психотехник и т.д. В отличие от организмических техник, весь процесс достижения результата находится под полным сознательным контролем — практикующий сам проводит психотехнические процедуры в поле собственного сознания, полностью осознавая и контролируя свои действия. Последствия применения волевых психотехник могут выходить за рамки изменений индивидуальной психики и преобразования собственного тела, но начальное звено волевых психотехник находится в сознании субъекта. Волевое управление может осуществляться вопреки действию тех или иных законов и вопреки наличию аттрактора в поле сознания. Главное условие — формирование особого состояния — «состояния пробужденной воли». Человек, производящий акт волевой регуляции, может сказать: «Я это сделал».
     Волевые техники — основные в корпусе психонетических психотехник. Рассмотрим их подробнее.

     к оглавлению

     Сознание человека культуры организовано, в первую очередь, как языковое сознание. Непосредственное восприятие и переживание реальности скрыто вуалью языковых форм. Для сознания человека культуры существует лишь то, что названо, лишь то, что имеет имя. Зачастую новые науки и исследовательские направления начинаются с того, что некие смутные, но настойчиво пробивающиеся в сознание переживания получают новое наименование. Мы можем управлять своим и чужим сознанием и поведением, присваивая новые названия ранее неопределенным переживаниям. Более того, четкость имени, имена операций, позволяющих превращать одни имена в другие, позволяют сформировать новые психические реальности и перенести их в культуру, создавая новые возможности для управления психическими процессами. Этот факт создает возможности манипуляции чужим сознанием: система новых имен и правил их взаимного преобразования позволяет включить индивидуальное сознание в процессы, ведущие к заранее предусмотренному результату.
     Второй механизм управления - поле внимания. Поле внимания обладает определенной емкостью. Если внимание заполнено несколькими фигурами, то все остальные растворяются в фоне. То, что осталось во внимании, превращается в модель Всего. Если выделить и рассмотреть, как под микроскопом, отдельные стороны человеческой психики, то все остальное ее проявления тоже уйдут в фон. Это еще один из способов управления сознанием и культурой: выделить один из аспектов, истолковать его как главный и единственный и тем самым превратить в доминанту. А последующая работа с доминантой, ее дифференциация и развитие позволяют заполнить сознание формой, которая до того была лишь одним из множества содержаний сознания. Большинство и психотерапевтических методик, и манипулятивных техник возникли именно таким образом.
     Волевые и тесно связанные с ними рефлексивные (т.е. формирующие ясное сознание) техники находятся принципиально по ту сторону манипуляций - до и вне языка и внимания. Рефлексивно-волевая позиция предполагает разотождествление с любыми функциями и содержаниями сознания и, следовательно, упразднение их формирующего влияния. Эта позиция создает благоприятные условия для проявления волевого начала в сознании - сознание, освобожденное от форм, ограничивается лишь переживанием чистого <Я> и его волевой сердцевины.
     Вначале рефлексивно-волевая позиция устраняет зависимости, препятствующие проявлению и реализации волевого намерения, но затем реализация намерения требует создания и адекватного для него языка, и соответствующей намерению структуры внимания. Волевое намерение развертывается не только в результат, но и в язык и формы внимания. Однако новая структура языка становится такой же зависимостью, как и прежняя. Поэтому ключевой момент волевых практик - свободный переход от недифференцированных состояний сознания к высокодифференцированным; и наоборот, вариативность языковых форм и форм внимания при сохранении активного волевого <Я>. Тогда рефлексивно-волевая позиция становится постоянным элементом практики. Так строятся волевые психотехники.

к оглавлению

     Волевые техники начинаются с выделения волевого намерения. Волевое намерение сочетает в себе свободный и необусловленный посторонними причинами выбор цели, направленные усилия по ее достижению и сохранение этих усилий вопреки любым внешним (по отношению к цели) обстоятельствам и стимулам.
     Строго говоря, любая психотехника начинается с неудачной попытки достичь результата за счет намерения. Эта попытка, однако, показывает, что целый ряд параметров сознания и тела не подвластны непосредственному волевому контролю. Так, если скелетная мускулатура здорового организма в обычном состоянии управляется осознанной волей, то с гладкой мускулатурой, эмоциональными состояниями, функциональными состояниями дело обстоит иначе. Для достижения результата в этом случае приходится прибегать к специальным, часто изощренным, приемам. Реализации намерения препятствуют организованности сознания, "не-прозрачные для воли" участки сознания, организованности, из которых складывается психика.
     Психика представляет собой целостный организм, "организм сознания", в котором все его компоненты взаимозависимы, и изменения одного из них компенсируется изменениями других. Какая-то часть переживаний вообще имеет принудительный характер, и источники этого принуждения не осознаются.
      Вместе с тем определенные аспекты психики подчинены воле.
     Некоторые люди в состоянии целенаправленно продумать мысль, многие - произвольно создать образ, задержать действие и т.д. Затруднения в реализации намерения связаны с тем, что часть психических организованностей не подчинена волевому контролю, и выход заключается в установлении (или восстановлении) их управляемости. Одна из проблем управления неподконтрольными функциями - их не представленность в сознании. Так, не осознается работа печени, тонус сосудов или перистальтика кишечника.
     Некоторые неосознаваемые параметры косвенным образом отражаются в сознании: мышечный тонус связан с ощущением легкости или тяжести, сосудистый тонус - тепла. Эти косвенные маркеры параметров могут использоваться и используются в различных психотехнических системах (аутогенная тренировка начинается с формирования ощущения тяжести и тепла как первого шага к управлению неосознаваемыми функциями). Более того, те параметры, которые прямо не отражаются в сознании, могут при помощи технических средств отражаться в визуальной или звуковой картине (на этом основаны методики биообратных связей) и управление этой картиной означает управление параметрами функций, а через них и состоянием организма в целом.
     Волевые техники - это техники, в которых каждое действие является полностью осознанным, и потому ключевой момент в их построении - нахождение тех форм сознания, в которых развертывающиеся волевые намерения могут быть представлены и осознаны. Неосознаваемые функции также могут быть выведены в осознание, но за счет особых техник деконцентрации внимания, которые позволяют перейти от фигурного восприятия к фоновому, и тем самым расширить диапазон воспринимаемого.
     Обычно осознанное восприятие - это восприятие тех или иных фигур (предметов, целостностей). Организованности сознания, как правило, ассоциируются с фигурной стороной восприятия, но в восприятии присутствует еще один компонент - фон. Фон - это то, что находится "между" фигурами-организованностями сознания.
     Культуры работы с фоном нет. Фон - это то, что остается от фигур, "отходы" функционирования фигурного восприятия и действия. Фон, из которого выделяются фигуры, не является осознанным восприятием до тех пор, пока не используются деконцентративные техники, придающие фону осознанный характер. Как только фон начинает осознаваться, не утрачивая при этом своей специфики (т.е., не превращаясь в новые фигуры), он становится тем субстратом, в котором волевые намерения сравнительно легко развертываются. Остается только ввести дополнительные техники, позволяющие извлекать из фона нужные организованности сознания.

к оглавлению

     Прежде чем перейти к дальнейшему описанию волевых психотехник, необходимо уточнить терминологический аппарат. В этой работе мы, как правило, вводим термин, не определяя его, а оперативно, употребляя его определенным образом, как это сделано выше. Мы вводим следующие термины:
     - смысл в противопоставлении чувственному проявлению смысла;
     - (чистое) сознание в противопоставлении организованностям сознания;
     - волевое намерение,
     - развертка волевого намерения;
     - среда, в которой происходит развертка волевого намерения.

     Эти термины нуждаются не столько в определении, сколько в пояснении.
     Термин "смысл" в принципе не может быть исчерпывающим образом определен - любое определение предполагает (явно или неявно) наличие смысла как условия любого определения. По отношению к таким граничным терминам применима лишь частичная их характеристика, позволяющая определить, чем было бы понятие смысла, если бы он использовался только в этом контексте. Ограничимся лишь указанием на наиболее близкое нам использование этого термина в смысловой теории сознания А.Ю. Агафонова¹ как "элементарной единицы" сознания, амодальной по своей природе. Смысл амодален, но проявляется в чувственной среде как организованность сознания. Если мы хотим придать термину "смысл" оперативный, "технический" характер, то используем в качестве синонима термин "семантический инвариант".
     Термин "сознание" также не может быть определен, поскольку сознание является условием проведения операции определения. Проблема определения термина "сознание" обсуждалась многими авторами. Длинные перечни определений и псевдоопределений приведены в сотнях фундаментальных работ и нет необходимости еще раз приводить эти пространные перечни. Ограничимся двумя цитатами.
     Г. Хант:
         "Наше непосредственное осознание столь же явно наличествует,
         сколь и не поддается однозначному описанию"²
     В.М. Аллахвердов:
         "Сознание как эмпирический термин отражает эмпирическое
         явление - осознанность. Далее сознание как явление и
         будет пониматься как эмпирический факт представленности
         субъекту картины мира и самого себя..."³
         Понятно, что сознание характеризуется лишь всей совокупностью частичных определений. Есть суженные, специфицированные и существуют расширенные определения сознания. Все эти определения частичны. В дальнейшем следует придерживаться того максимально широкого понимания, что есть сознание, которое доступно читателю данного текста.
     В своем дальнейшем рассуждении мы будем часто противополагать сознание как таковое ("чистое сознание") его содержаниям, используя для обозначения всех представимых и непредставимых содержаний термин "организованность", подчеркивающий не внешний характер "содержаний сознания", а их "вылепленность" из "материала" сознания. Такое противопоставление сознания и его организованностей близко (с учетом сдвига понимания при транскультурном переносе термина) противопоставлению citta и vfitti в индуистской философии.

¹    Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. - СПб, 2003.
²    H.T. Hunt. On the Nature of Consciousness. N. Haven and London. 1995. Рус. перевод: Г. Хант. О природе сознания. - M., 2004.
³   Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс. - СПб, 2000.

Под содержаниями сознания будем понимать все то, что "находится перед" наблюдающим субъектом, все то, что может стать объектом понимающего сознания - восприятия, мысли, образы, эмоции, сновидения, состояния. Чистое сознание - это смысловой слой сознания, т.е. слой, содержащий чистые, непроявленные, амодальные смыслы и их связные области - смысловые зоны сознания. Содержания сознания являются проекциями смыслов в модальных средах сознания, и, наоборот, любые содержания сознания активизируют соответствующие им смыслы, т.е. провоцируют акт понимания.
     Еще один класс организованностей сознания - психические функции. Психическая функция - определенный способ преобразования одних содержаний сознания в другие. С этой точки зрения, функцией является и мышление, и эмоциональная оценка, и внимание, и принятие решений и т.д. Функция также является проекцией, развертыванием определенной смысловой зоны сознания. Но в функции развернулись только некоторые зоны сознания, огромное число потенциальных функций так и остались в "спящем" виде. Активная функция выделяет в мире определенные аспекты, которые не выделяются другими функциями. Функции дифференцированы в различной степени у разных людей и в разных культурах.
     Точно так же, как невозможно исчерпывающим образом определить "сознание" и "смысл">, невозможно определить и термин "воля". Самое близкое к определению воли утверждение - это воля есть не обусловленная стимулами целенаправленная активность. Это противоречивое определение, но противоречивость его связана со строением языка, не позволяющего выйти за пределы закона достаточного основания. Воля редко бывает пробуждена, как правило, жизнь человека определяется реакциями на поступающие стимулы. Спор о наличии или отсутствии свободной воли - это не метафизический спор, а спор между двумя типами сознательных существ: тех, у кого свободная воля пробуждена (и для них наличие свободной воли - непреложный и очевидный факт), и тех, у кого опыта переживания свободной воли просто нет.
     Волевое намерение - это направленность воли к формированию определенного результата. Воля выбирает смысл, а волевое намерение - это смысл, подлежащий волевой развертке. Волевое намерение направлено на результат, но в первой фазе развертывания намерения сознанием фиксируется не конкретный чувственно проявленный результат, а его смысл. Только в этом случае действие относится к сфере воли и только в этом случае оно может полноценно реализоваться, не привнося в свое действие механические моменты. В противном случае, речь идет либо о некотором ином, не волевом, акте, стимуле, пришедшем от иных организованностей сознания, стимуле, на который следует реакция в виде образов-аттракторов, либо о какой-то промежуточной стадии развертывания волевого намерения.
     Развертывание волевого намерения - процесс превращения волевого намерения в организованность сознания или окружающего мира. Воля не "строит" (это удел мышления), воля именно "развертывает" смыслы в определенной модальной среде, придающей смыслам "материю" образа.
     Развертывание происходит в определенной среде. Если это среда нашего сознания, то мы можем говорить о "модальных средах" - визуальной, тактильной и т.д. Среда может быть и чувственной, и знаковой, и природной, и технической. Среда - это то, в чем развертываются смыслы.

к оглавлению

     Чтобы приступить к волевым практикам, необходим начальный опыт различения волевого и обусловленного переживаний и действий. Строго говоря, никакая практика не может сама по себе привести к волевому опыту - любая инструкция уже является причиной выполнения тех или иных действий и за пределы обусловленности никакое предписание, будучи стимулом, вывести не может. Однако можно провести имитацию волевого действия, которая может дать представление о том, как происходит собственно волевое действие. Имитация ценна тем, что опыт имитационного переживания сам становится описанием волевого действия, отражением воли в иной реальности - обычной для человека реальности обусловленного.
     Самая простая имитация - произвольный выбор из нескольких возможностей, причем это должен быть не обусловленный, а свободный выбор. Выбор лучше производить из ограниченного множества воображаемых, желательно, однородных предметов (например, окрашенных в разные цвета геометрических фигур) для последующего воспроизведения в визуальном представлении. Вся соль этой практики заключается в выборе, который предшествует появлению в сознании образа или названия выбранного предмета. Это означает, что смысл (смысл, а не его чувственное проявление) выбранного предмета должен быть осознан до появления его в качестве содержания сознания - образа, имени или какой-либо иной чувственно проявленной формы.
     Обычно осознание содержания сознания, сопоставление проявленной формы и ее смысла реактивно: вначале появляется форма, а потом она осознается. Содержания сознания появляются как бы ниоткуда, но у их появления есть свои причины (текущее состояние организма сознания, не выведенный в осознание внутренний процесс, стереотип принятия решения и т.д.). Форма обусловлена другой формой. В этом проявляется автоматика сознания. Произвольный же выбор не связан с автоматикой сознания, не обусловлен ни текущим состоянием, ни предшествующей ситуацией. Вначале активизируется смысл выбранной фигуры, а затем она появляется в поле сознания как образ или название. Именно эту фазу произвольного выбора - смысловое знание, знание вне формы - и следует задержать и расширить во времени, т.е., задержать развертывание образа на стадии принятия безмолвного решения. Тогда возникает парадоксальное переживание - чистое знание без опоры на форму.
     Здесь мы можем ввести критерий произвольности: если удается произвести выбор без опоры на образ или название, то это и есть признак произвольного выбора - смысл уже активизирован, но еще не развернулся в содержание сознания. Попытка произвести ни на чем не основанный выбор, не прибегая к словесному, образному или какому-либо иному (внешнего по отношению к процессу визуального представления) описанию выбранного предмета, но, тем не менее, осуществляя его с полным осознанием, позволяет, во-первых, проимитировать действие воли, во-вторых, проследить все фазы формирования образа в обратном порядке - по направлению к исходному акту выбора, и, в-третьих, дает возможность пережить смысл выбранной фигуры до облечения ее в формы. Здесь важно произвести различение собственного волевого действия с появлением образа, "вплывающего" в сознание.
     Как правило, с первого раза подобное упражнение не получается. Возникающие затруднения - показатель удаленности обычной жизни от волевого опыта. Чаще всего практикующие просто не понимают, как произвести необусловленный выбор. Образ как бы приходит со стороны, спонтанно всплывает в сознании или выбор вообще не происходит, сознание остается "пустым" в течение нескольких минут. Частая жалоба - непонятно, как можно знать, что выбрано, не представляя и не называя фигуру. Обычная рекомендация в этом случае: следует решить промежуточную задачу - остановить процесс визуализации на самой ранней из осознанных стадий. Поскольку фиксированная таким образом стадия развертки проистекает из более ранней, следует перейти к переживанию и фиксации в сознании предшествующей стадии. Так продолжается до тех пор, пока не удастся дойти до начального акта решения - некоторого специфического усилия и переживания смысла фигуры, лишенного каких-либо чувственных компонентов. Это особое переживание, которое уже давно не является предметом целенаправленной работы в современной культуре.
     Попытка (обычно безуспешная) произвольного выбора дает самое первое и самое простое представление об отличии активного сознания от его привычной, обусловленной стимулами, предшествующими состояниями и всем периодом обучения и социализации человеческого существа, формы. К активизации сознания ведет долгая цепочка практик. Но начинаются они с первичного образа того, чем является активное сознание, что такое необусловленность и каковы начальные критерии начавшейся активизации.
     Полученный опыт становится подготовительной площадкой и для процедуры волевой медитации, и для практики свертывания содержаний сознания до слоя чистых смыслов с последующим развертыванием смыслов в чувственно проявленные формы иной модальности, нежели та, из которой извлечена первичная форма, и для самого главного - достижения той точки сознания, из которой развертываются формы сознания и Мира.

к оглавлению

     Первое, начальное усилие по формированию ничем не обусловленного образа будем называть волевым импульсом. Часто волевой импульс переживается как неопределенное напряжение в теле или его отдельных участках, но отождествлять волевой импульс с этим напряжением ошибочно. Наоборот, нужно перейти к более ранней стадии (до появления телесных переживаний) и задержаться на ней. Формирование волевого импульса отрабатывается в ходе волевой медитации, однако и первичный опыт, полученный при попытке осуществить произвольный выбор, позволяет начать работу над его выделением из обычной, обусловленной стимулами практики.
     После нескольких попыток, когда фиксация собственно волевого импульса и смысла¹ выбранной фигуры без появления чувственного эквивалента станет пусть неустойчивой, но хотя бы понятной, следует изменить траекторию развертывания волевого импульса - направить его не в пространство цветных геометрических фигур, а в пространство звуков и "услышать" "звучание" выбранной формы, или в пространство телесных поз или движений, развертывая волевой импульс в статичную позу (подобную йогическим асанам) или в последовательность движений. Тем самым мы разворачиваем смысл (динамизировав его, придав ему качество волевого импульса) выбранной геометрической фигуры в иной модальной среде.
     Вначале это скачкообразный процесс - фигуре соответствует смысловое переживание, которое мы усиливаем, подавляя его чувственный эквивалент, и, наоборот, смыслу сразу же соответствует фигура, звук, или телесные образы, но постепенно, в ходе последующих упражнений, нужно научиться придавать этим процессам непрерывный характер.
     В этом маневре используется и усиливается феномен синестезии - отражение образа определенной модальности в других модальностях. Результаты выполнения задания у разных людей разнятся так же, как и синестетический опыт - букву "а" большинство воспринимает как "красную", но часть испытуемых "видит" ее как белую, голубую или бежевую. В психонетической практике разработаны подходы, позволяющие построить унифицированную процедуру, результаты которой были бы идентичны для всех участников (методика пиктографирования слов и визуальных фигур)²

     Процесс, обратный развертыванию образов - их свертывание. Образ сворачивается до чистого смыслового переживания, перемещается в пространство чистых смыслов. По сути дела, именно это происходит при мгновенном узнавании предмета или человека. Однако процесс свертывания можно сделать непрерывным и, вследствие этого, достаточно управляемым.
     Свертывание так же, как и развертывание, проходит несколько стадий - стадию упрощения формы, стадию синестетических эквивалентов, стадию неопределенных чувственных переживаний, и, наконец, переживание чистого смысла сворачиваемого образа.
     Полноценное свертывание образа можно произвести, лишь опираясь на первичный опыт развертывания волевого намерения. В свою очередь, опыт свертывания позволяет перевести начальный и приблизительный опыт развертывания в зрелые формы.
     Во избежание недоразумений следует подчеркнуть, что процедура свертывания применяется не к объектам окружающего мира, а к их отражениям в сознании - к образам. Для того, чтобы свернуть восприятие, необходимо его сначала интроецировать, сделать частью внутренней жизни. Свертывание позволяет постепенно дойти до переживания чистых смыслов, последовательно устраняя все чувственные компоненты, содержащиеся в образе.

к оглавлению

     Развертывание смысла происходит всегда в определенной модальной среде - среде звуковых, визуальных, тактильных образов, или в полимодальной среде, объединяющей несколько модальностей, или в субмодальной, где сохраняются отдельные стороны той или иной модальности (среда цвета, среда геометрических фигур, среда речи, среда математических форм и т.д.). Среда развертывания всегда организована. Организованность среды предопределяет конкретные формы развертывания смысла.
     Часто взаимосвязь составляющих среды настолько велика, что развертывание волевого намерения не приводит к ожидаемому результату. В любой модальной среде действуют силы, формирующие узнаваемые гештальты. "Емкость" каждой среды ограничена, весь смысловой континуум не может отразиться полностью в виде гештальтов ни в одной из модальных сред. В случае, если развертывание не приводит к формированию гештальта, могут быть сформированы внегештальтные формы. Внегештальтные формы неустойчивы и могут поддерживаться лишь волевым усилием.
     Для преодоления сопротивления организованностей среды используется техника деконцентрации внимания, которая, будучи примененной к любой среде, прекращает действие сил, формирующих гештальты, и разрушает связь между элементами, превращая восприятие фигур в восприятие фона и способствуя тем самым развертыванию в ней волевого намерения. Деконцентрация позволяет перевести организованную среду в состояние, позволяющее развернуть в ней гораздо больший объем смыслов, чем в среде, не подвергшейся деконцентрации, т.е. реорганизует ее.

к оглавлению

     Предусловием практики волевых психотехник является некоторый внутренний маневр - разделение поля сознания на две части.
     Одна часть - это привычный для большинства людей внутренний мир, в котором воля не пробуждена и по отношению к которому <Я> является не действующим субъектом, а регистратором происходящего на сцене сознания, причем, регистратором, отождествленным с теми или иными содержаниями сознания. Представление об иллюзорности свободы воли является выводом из этого привычного состояния сознания. Содержания сознания в этом случае обусловлены стимулами внешнего мира, предыдущим состоянием и ранее принятыми решениями.
     Другая часть сознания - собственно <Я>, обычно отождествленное с той или иной частью психики, но которое после маневра разделения превращается в активное <Я>, наблюдающее за содержаниями сознания, формирующее волевое намерение и развертывающее действия в среде содержаний сознания. Разотождествление <Я> с содержаниями сознания - предусловие развертывания волевого намерения в среде содержаний сознания. Волевые психотехники невозможны без этого маневра разотождествления.
     Есть области организованностей сознания, более податливые развертыванию намерения и менее податливые. Имагинативное пространство - пространство воображения - гораздо пластичнее, чем пространство эмоций или восприятий, но и у него есть свои ограничения, обусловленные ограниченностью перцептивного опыта и спецификой организации основных модальностей. То же самое можно сказать и о скелетной мускулатуре, речи или мышлении - их легче поставить под сознательный волевой контроль, чем гладкую мускулатуру, социальные рефлексы или сновидения.
     Следует, однако, учесть, что, как ни парадоксально, наиболее податливые для действия воли организованности сознания могут как раз затруднить собственно волевое развертывание, подменяя его сложившимися стереотипными представлениями и действиями. Воля чаще проявляется, когда намерение наталкивается на сопротивление, препятствующее непосредственной реализации.
     Осознанное волевое действие создает в среде содержаний сознания подконтрольную воле площадку, опираясь на которую волевой контроль распространяется по всему пространству сознания. Волевой контроль - это осознанный контроль <Я> над всеми содержаниями сознания, <Я>, разотождествленного с организованностями сознания и противопоставленного им.
     Психика представляет собой организм, построенный из "материала" сознания. У этого организма есть свои потребности и задачи.
     Как всякий организм, психика целостна, подчинена основному организмическому закону и сопротивляется любому внешнему вынуждающему воздействию, которое может привести к изменению идентичности. Выделение из этого организма противопоставленного ему <Я> и пробуждение воли означает введение новой управляющей инстанции, надстраивающейся над "организмом сознания". Естественно, что "организм сознания" сопротивляется этой операции. Он пытается "втянуть" выделившееся <Я> обратно, усыпить волю, заменить волевое действие его изображением.
     Эти категории реальности и ее изображений должны быть прояснены в самом начале.
     Состояния сознания не равноценны, но располагаются в определенной иерархии. В бодрствующем состоянии мы непосредственно знаем, что находимся не во сне, а в бодрствовании. Это - прямое знание. Нет никаких конкретных критериев, которые позволили бы отличить бодрствующее состояние от сновидения, и, тем не менее, мы знаем, что не спим.
     Во сне же нет возможности непосредственно понять, находимся мы в сновидении или бодрствуем. Лишь специальная, довольно изощренная техника позволяет это установить. Есть приемы, позволяющие восстановить бодрствующий тип сознания в сновидении. Однако не редки случаи, когда нам снится, что мы восстановили бодрствующее сознание. Бодрствующего сознания, осознанного сновидения, в этом случае в реальности нет, есть лишь сон о том, что это удалось. Изображение подменило реальность.
     Подобным же образом организм сознания часто подменяет волевое состояние его имитацией. <Организм сознания> начинает проговаривать формулы выхода в позицию рефлексии, "организм сознания" переводит в имагинативное пространство феноменологию реального разделения <Я> и организованностей сознания.
     Самый важный и самый трудный момент в овладении волевыми психотехниками - научиться отличать реальное разделение сознания на волевое <Я> и "организм сознания" от имитации этого действия. Нет никаких критериев, которые позволили бы отличить состояние разделения от обычного состояния бодрствования (точно так же, как и состояние бодрствования от состояния сна), кроме прямого усмотрения. В состоянии разделения все содержания сознания рассматриваются как чужие, а в обычном бодрствовании - как свои. Маневр разделения сознания осуществляется в ходе волевой медитации.

к оглавлению

     Волевая медитация (ВМ) является ключевой техникой в психонетической работе. Ее назначение - достижение трех взаимосвязанных позиций. Это:
     - интенсивное переживание реальности своего <Я>;
     - разотождествление <Я> с любыми содержаниями и формами сознания;
     - обретение опыта внутренней свободы от стимулов, управляющих сознанием.

     ВМ - не работа одних психических образований с другими, не их взаимодействие, это работа <Я>, вынесенного за пределы любых организованностей сознания, со всей тотальностью психического.
     Не следует считать, что волевая медитация является собственно волевым действием. На начальных стадиях изучения волевой медитации ВМ отражает, изображает действие воли, является изображением, имитацией, но не пробуждением воли, хотя, безусловно, ВМ - в наибольшей степени отражает волевые реальности. Нет способа спровоцировать волевое действие, но, имитируя его, можно получить представление о том, как соотносится воля с аспектами обусловленности Мира. В ходе практики изображение действия воли постепенно приближается к реальности и, в конце концов, пробуждает волю.
     Для выполнения волевой медитации нужно занять удобное положение. Желательно выпрямить спину. Это требование отнюдь не ритуального порядка - при непроизвольном выходе из ВМ практик не сможет удерживать прямое положение спины, и это будет означать, что ВМ закончилась.
     Волевая медитация - это действие, исходящее не от "организма сознания", а от стремящегося к волевому состоянию <Я>. Действие, в принципе, может быть любым, но лучше, когда в нем в концентрированном виде заключается идея ВМ. В качестве действия, исходящего от <Я>, избираются две формулы, представляющие собой вербальное развертывание смысловой составляющей ВМ.
     Первая формула волевой медитации - "Я есмь". Это старая, во многих практиках употребляемая формула, утверждает, во-первых, сам факт существования и ответственность за свое существование того, кто произносит эту формулу (что приводит к обостренному переживанию реальности своего <Я>), и, во-вторых, противопоставляет чистое <Я> (как наблюдающую и действующую инстанцию) всем содержаниям сознания.
     Переживание реальности существования отнюдь не тривиально. Большинство людей проводит большую часть своей жизни вне переживания реальности <Я>, как бы просматривая фильм про свою жизнь, но не управляя ею активно. Смысловой компонент формулы "Я есмь" (если внимание сосредоточено именно на нем) заставляет пережить собранность, компактность себя, выделенность из общей ткани Космоса.
     Это отнюдь не банальное противопоставление себя и Мира, это, скорее, разделение трансцендентной и имманентной составляющих сознания. Трансцендентное, наблюдающее и действующее <Я> противопоставляется тем составляющим человеческого существа, которые включены в общий поток жизни, отражают этот поток и зависят от него.
     Противопоставление <Я> и всего остального составляет второй компонент ВМ. "Я есмь" апеллирует к несовпадению переживания чистого <Я> и актуальной психической структуры. Тем самым создаются предпосылки для воздействия на психические структуры и процессы - субъект и объект действия четко отделяются друг от друга. Однако нельзя сказать, что в ВМ <Я> с самого начала действует как волевой субъект. Здесь, скорее, <Я> действует так, как если бы волевой аспект <Я> был пробужден. В ВМ отсутствует главная характеристика волевого действия - его необусловленность внешними причинами. Есть причина - текст или инструкция руководителя занятий, но присутствует и внутреннее действие - принятие решения о выполнении ВМ. С момента принятия решения ВМ осуществляется как процедура, имитирующая действие воли и чем дальше реальные условия (и внешние, и внутренние) от условий, в которых принималось решение о начале ВМ, тем более осознанной и более приближенной к собственно волевому действию становится ВМ.
     Вторая формула ВМ - "Я есть воля". Эта формула отличается по своему смыслу от "Я есмь". Если "Я есмь" утверждает только сам факт реального существования <Я>, то "Я есть воля" выводит на первый план аспект активности <Я>. Их ритмическое чередование взаимно усиливает действие обеих формул. "Я есть воля" изображает и тем самым провоцирует третий компонент ВМ - действие вне обусловленности. Любая обусловленность с позиции второй формулы рассматриваться как событие, происходящее вне <Я> и вне воли.
     В ходе ВМ важно освободиться от ее формальных проявлений и перейти к действиям в пространстве смыслов. Эта задача облегчается разбиением ВМ на три фазы.
     Первая фаза - это внутреннее произнесение, проговаривание формул. Здесь присутствует имоторный образ работы речедвигательного аппарата, и звуковой образ, и смысл произносимых фраз. Первая фаза длится до появления устойчивой концентрации внимания на формулах. Когда устойчивость достигнута и отвлечения внимания становятся минимальными, добавляется вторая фаза - подавление проговаривания и сосредоточение только на звуковой и смысловой составляющих формул. На первой фазе ВМ внимание смещено в сторону речедвигательного аппарата, язык слегка напрягается и, возможно, даже двигается, имитируя звуки речи. Именно эти движения подавляются на второй фазе, а внимание при этом смещается к центру головы или в пространство между ушами.
     Во второй фазе остается только звучание и смысл формул. Звучание формируется внутренними усилиями, смысл формул развертывается в звучание. Первая и вторая фазы - проговаривание и развертывание звучания - чередуются и поддерживают друг друга.
     Когда концентрация внимания на таком двойном действии становится устойчивой, добавляется третья фаза: разворачивается только позиция, соответствующая формулам "Я есмь" и "Я есть воля". Для этого нужно предпринять усилия, направленные на разворачивание звучания, но вместо внутреннего звучания развернуть состояние. Тогда волевое намерение развертывается в состояние, беззвучно, без напряжения речедвигательного аппарата и без звучания. Мы называем эту фазу - безмолвное развертывание формул.
     Поначалу третья фаза сопровождается неопределенными, но мобилизующими ощущениями в теле, однако и они должны рассматриваться как одна из форм "звучания". Постепенно эта форма заменяется чистой позицией "Я есмь, Я есть воля" и сводится не к чувственному, а к смысловому переживанию. В начале практики три фазы должны чередоваться, но главной мишенью ВМ все же является третья фаза. Постепенно ее удельный вес в ВМ должен увеличиваться - на одно развертывание первых двух фаз сначала приходится 2-5, затем 10 безмолвных развертываний. Первая и вторая фаза начинают играть роль вспомогательных фаз, к которым прибегают для поддержания третьей.
     Первая, вторая и часть третьей фазы должны рассматриваться как развертывание волевого намерения, исходящего из <Я>, в среде содержаний сознания. Все всплывающие содержания сознания - мысли, образы, воспоминания, чувства - рассматриваются как посторонние, <не свои>, находящиеся за пределами <Я>. Волевая медитация - процесс последовательного разотождествления <Я> со всеми содержаниями сознания. Но это процесс противоречивый. Смысловая составляющая ВМ частично развертывается в содержания сознания, но содержания, подконтрольные <Я>. Только они являются продуктом внутренней активности. Действуя в пределах эмпирической психики, <Я> создает плацдарм воли среди содержаний сознания, составляющих целостный организм сознания.

к оглавлению

     Организм сознания построен из "материала" сознания, и у этого организма есть свои потребности и задачи. Выделение из него волевого <Я>, пробуждение воли или хотя бы имитация такого пробуждения, вводит новую управляющую инстанцию, надстраивающуюся над "организмом сознания". Разумеется, "организм сознания" сопротивляется этой операции. Он пытается "втянуть" выделившееся <Я> обратно, усыпить волю, заменить волевое действие его изображением в материале актуальной психики.
     Первое сопротивление - отвлекающие мысли и образы, притягивающие к себе внимание. Они должны рассматриваться как внешние помехи по отношению к единственному осознанному действию - волевой медитации.
     Второе - появление скуки и раздражения от длительного выполнения упражнений, стремление поскорее закончить ВМ. Эти состояния также следует рассматривать как внешние помехи, чуждые по отношению к <Я>, как то, что препятствует осуществлению волевой медитации.
     Третий тип сопротивления - внезапное появление важных, ярких и интересных мыслей, прозрений, идей, которые хочется продумать, рассмотреть, записать. Этому трудно противостоять, поскольку среди этих мыслей встречаются по настоящему важные и ценные идеи. Однако и эти мысли, и оценку их важности также следует рассматривать как деятельность "организма сознания", направленную на срыв ВМ.
     И, наконец, самое тонкое сопротивление - имитация ВМ. Медитатор начинает произносить формулы автоматически, без переживания их смысла. <Организм сознания> прилежно воспроизводит всю феноменологию ВМ, подавляя при этом самое главное - возникновения нового центра управления психикой, независимого от обусловленностей организма сознания. Здесь важно сохранить различение - что исходит из волевого <Я> и что приходит извне, от "организма сознания". Критерием может служить наличие или отсутствие оснований для прекращения ВМ помимо собственного решения практикующего, порожденного его волевым <Я>. В практике ВМ никакие внешние и внутренние события, сколь бы они ни были важны для <организма сознания>, не являются основанием для прекращения ВМ, поскольку управление ВМ исходит от волевого <Я>, а не от отдельных аспектов актуальной психики.

к оглавлению

     Волевая медитация становится эффективной и может продолжаться неопределенно долгое время, когда расщепляется собственно ВМ и ее отражение в психическом пространстве. Если этого расщепления не происходит, ВМ подвержена влиянию динамики состояний организма сознания.
     Волевая медитация должна исходить из <Я>, но в начале практики, как правило, ВМ инициируется активностью личностных структур. Это означает, что организм сознания как бы как бы "проектирует" волевую медитацию, и процесс ВМ вначале является не реальным процессом освобождения <Я> из-под власти личностных структур, а отражением будущей ВМ в актуальном состоянии психики. В этом случае ВМ проистекает не из активности <Я>, а формируется внутри психического организма, опираясь на происходящие в нем психические процессы. Будучи одним из этих процессов, ВМ взаимодействует с ними, оказывается зависимой от них и может быть сорвана состояниями усталости, сонливостью, отвлечением на приходящие извне или изнутри стимулы.
     Перейти к позиции собственно волевой медитации можно, лишь разорвав связь <Я> (и, следовательно, ВМ) с процессами, протекающими в организме сознания. Для этого необходимо занять позицию наблюдения за результатами ВМ, осуществляя последовательное разотождествление с состоянием, формируемым в ходе ВМ. В момент разрыва ВМ, осуществляемой <Я>, и процессов в организме сознания, ВМ становится независимой от этих процессов, сохраняя возможность развертывания в организме сознания смысловых содержаний ВМ. Сознание приобретает иное иерархическое строение - активность <Я> надстраивается над обусловленными процессами в психике, и это открывает путь к реальному обретению внутренней свободы волевого <Я>.
     Расщеплению способствует и разделение ВМ на два такта - "Я есмь" и "Я есть воля". В случае единой формулировки усилия по ее поддержанию обычно постепенно, и потому незаметно, истощаются, двухтактное же воспроизведение формул позволяет возвращаться к исходной позиции.
     Расщепление волевой медитации и психических процессов, их разнесение позволяет, во-первых, производить ВМ в течение очень долгого времени, и, во-вторых, делает процесс волевой медитации независимым от текущего состояния сознания - ВМ может быть продолжена в состоянии усталости, сна, в альтернативных (измененных) состояниях сознания, вызванных различными факторами. Только в этом случае можно говорить не о состоянии волевой медитации, а о позиции ВМ. Такую ВМ будем называть разнесенной ВМ.

к оглавлению

     В ВМ следует разделять смысловые содержания и сам процесс их развертывания. В начале изучения ВМ в 3-й фазе развертываются в состояния смыслы формул "Я есмь, Я есть воля", но если вместе с формулами ВМ ввести дополнительные содержания, то в 3-й фазе они развернутся в состояние точно также, как и формулы ВМ. Так, можно развернуть состояние, соответствующее тому или иному цвету, звуку, фигуре, тактильному ощущение, движению.
     Рекомендуемая практика: после произнесения формул 1-й фазы вспомнить заданный (или выбранный) цвет, после развертывания звукового образа 2-й фазы воспроизвести цвет в воображении (следует различать воспроизведение цвета в воспоминании - т.е. в <модальности> памяти, и имагинативное воспроизведение), а затем усилия, направленные на воспроизведение цвета, направить на формирование состояния.
     Следующим шагом обычно становится произвольный выбор цвета без опоры на его "проблески" или название и развертывание "цветового состояния" аналогично развертыванию состояния, соответствующего формулам ВМ, в 3-й фазе. Такая операция, с одной стороны, дает возможность пережить "знание вне формы", с другой - перейти к линии произвольного формирования заданных состояний, с третьей - начать практику использования синестетических соответствий для решения тех или иных задач.
     Действительно, 3-я фаза ВМ несет в себе потенциальную возможность осуществления процесса развертывания любых содержаний, который можно рассматривать как абстрактный синестетический процесс. Синестезии представляют собой отражение образа определенной модальности в других модальностях. В ВМ процесс развертывания смыслов, извлеченных из содержаний определенной модальности (т.е. свернутых из чувственно проявленных форм той или иной модальной зоны до соответствующих им смыслов), может быть осуществлен в других модальных средах. При этом синестезии понимаются широко - так, можно переводить воображаемый образ из имагинативной среды в перцептивную или в эмоциональную сферу. Первые удачные попытки синестетических переносов позволяют понять, как развернуть и ощущение тепла или холода, и состояние эйфории, и мышечную релаксацию, и алертность. Такой опыт позволяет перейти к 4-й фазе ВМ - процессу чистого развертывания без наполнения этого процесса каким-либо смысловым содержанием.
     Практика сводится к изменению траектории развертывания волевого импульса с опорой на синестетический процесс. Так, намерение развернуть ту или иную геометрическую фигуру можно направить не в пространство цветных геометрических фигур, а в пространство звуков и "услышать" "звучание" выбранной формы. Смысл визуальной фигуры развертывается в иной модальной среде. Вначале это скачкообразный процесс - фигуре соответствует смысловое переживание, которое мы усиливаем, подавляя его чувственный эквивалент, и, наоборот, смыслу сразу же соответствует фигура, звук, или телесные образы, но постепенно в ходе последующих упражнений нужно научиться придавать этим процессам непрерывный характер. Это важный момент практики - непрерывность изменений позволяет четко удерживать смысл, который несет в себе волевой импульс, и отличать его от чувственных модальных модификаций.
     Результаты выполнения задания у разных людей разнятся так же, как и синестетический опыт - "звукобукву" (восприятие визуальной фигуры и звучания) "А" большинство воспринимает как "красную", но часть испытуемых "видит" ее как белую, голубую или бежевую. Практическое использование синестезий ограничивается именно этими индивидуальными вариациями синестетического акта. В психонетической практике разработаны подходы, позволяющие построить унифицированную процедуру, результаты которой были бы идентичны для всех участников (методика пиктографирования слов и визуальных фигур в рамках проекта построения визуальных психонетических языков).

к оглавлению

     Волевая медитация, как и любая другая психонетическая техника, многофункциональна по своим задачам. В первую очередь, ВМ выводит практикующего в рабочую позицию, с которой возможна целенаправленная работа со структурами сознания. Особенно важна ВМ, когда деконцентративная работа приводит к абстрактным переживаниям зон сознания: третья фаза (точнее ее завершение - позиция) ВМ становится единственной гарантией пребывания и действия в слое чистых смыслов.
     Наиболее важным результатом ВМ представляется переживание наличия реальной свободной активности и связанное с этим противопоставление ясности сознания и заполняющих его смутностей. Это состояние часто описывается как состояние пробужденности, при этом подчеркивается такое же радикальное отличие этого состояния от обычного бодрствования, как и отличие бодрствования от сна.
     Разделение сознания на две части - управляющее волевое <Я> и живущий своей жизнью организм сознания - дает возможность расширить объем эмпирической психики за счет включения в нее дополнительных аспектов, связанных с пробуждением "спящих" зон сознания без ущерба для первоначальных психических структур.
     Можно выделить и прагматические аспекты результатов ВМ - использование состояния разотождествленности и вместе с тем свободной активности для решения чисто прагматических задач - таких, как отказ от стереотипов мышления, принятие решений или преодоление различных страхов и опасений. Взгляд на страх, как на состояние организма сознания, не влияющее на принятие решений и реальное поведение, позволяет прекратить деструктивное воздействие страха.
     Процесс ВМ, особенно 3-я фаза, наглядно демонстрирует влияние развертываемых смыслов на состояние организма. Это дает возможность развернуть и иные смыслы - менее абстрактные, чем формулы ВМ. На процесс развертывания можно наслоить любые содержания и получить эффект, соизмеримый с эффектами аутогенной тренировки.
     Наконец, можно выделить как предмет отдельной работы и сам процесс развертывания безотносительно к развертываемым содержаниям. Это и есть четвертая фаза ВМ.
     Выделение четвертой фазы создает основу для собственно волевой психотехники - формирования заданных состояний как развертывания волевого импульса в состояние со всеми сопутствующими этому состоянию психофизиологическими изменениями. Эффективность техники повышается, если при этом выбор нужного состояния происходит на довербальном и дообразном уровне и переходит в развертывание волевого импульса без соответствующих вербальных или имагинативных компонентов.
     Можно выделить внутренние и внешние критерии успешности проведения ВМ. Внутренний - незаинтересованное наблюдение со стороны <Я> за реакциями организма сознания на значимые стимулы (звонок мобильного телефона, появление новых лиц в помещении, где проводится ВМ) и недопущение соответствующих действий. Внешний критерий можно ввести при проведении ВМ с открытыми глазами. Поглощенность внутренними образами выражается в плавных движениях глаз (<глаза плавают>), а захватывающие внимание прорывы мыслительной активности - в быстрых микродвижениях глазных яблок.
     Более серьезные возможности ВМ выявляются при сочетании ее с практиками деконцентративного ряда. Эти возможности будут рассмотрены ниже.

к оглавлению

     В практике волевой медитации единственные действия, которые осуществляет <Я>, - это операции ВМ. Все, что появляется в сознании помимо операций ВМ, рассматривается как посторонняя, паразитарная активность, помехи со стороны организма сознания.
     Задача волевой медитации - стать на время практики доминирующим, а затем и единственным, процессом в сознании. В разнесенной ВМ единственным содержанием сознания становится позиция ВМ, а это означает, что всякая иная активность, рассматриваемая как активность организма сознания, угасает. Таким образом, ВМ приводит к ментальной тишине, на фоне которой остается только волевая активность <Я>.
     Ментальная тишина является результатом волевой медитации и условием эффективности как выполнения операций на фоне ВМ, так и дальнейшего движения по пути усиления субъектности. Ментальная тишина означает, что в качестве объекта работы остаются только смысловые зоны сознания и процедуры развертывания смыслов в чувственно проявленные формы.

к оглавлению

     Процесс разделения <Я> и организма сознания в ВМ интерпретируется не со стороны волевого <Я>, а со стороны психических структур организма сознания. Организм сознания обычно "комментирует" процесс ВМ, стремясь использовать его для своих нужд. Комментарий не только вербальный. Комментарий - это отражение двух явлений: 1) процесса ВМ в состояниях организма (чувство компактности как отражение формулы "Я есмь" и переживание подъема тонуса, телесной активности, отражающее формулу "Я есть воля"), и 2) сопротивления Эго и интерпретации ВМ как полезного или вредного для организма и личностных структур процесса.
     От начальной стадии ВМ идут две цепочки внутренних действий и событий: одна ведет к последовательному разотождествлению <Я> со всеми структурами психики, другая - к постепенному прекращению оценки воздействия ВМ на организм сознания. Эта сохраняющаяся некоторое время двойственность может порождать парадоксальные состояния, когда организм сознания начинает воспринимать выделяющееся <Я> как нечто внешнее по отношению ко всем психическим структурам. При этом возможно как отвержение активного <Я>, так и принятие его в виде внешнего по отношению к личности "господина". Обычно переживания такого рода быстро проходят, фиксация же на них может привести к нежелательным эксцессам.
     Важно сохранять постоянную бдительность при выполнении ВМ. Кто является источником активности при совершении ВМ: <Я> активно, <Я> действует и постоянными усилиями распространяет на организм сознания смысловой поток, который в пределах организма сознания преобразуется в слова и образы, или же <Я> только наблюдает за тем, как в организме сознания рождаются формулы ВМ). В ходе каждой процедуры ВМ надо задавать этот вопрос.
     Не следует забывать, что на начальной стадии волевой медитации ведущая роль принадлежит личностным структурам и стимуляции (мотивирующие слова инструктора, текст инструкции и т.д.), обеспечивающим выполнение действий ВМ (развертывание формул ВМ). В этом случае нельзя говорить о ВМ как таковой, скорее речь идет о согласии организма сознания на выполнение действий, которые только через некоторое время приведут к выделению <Я> как управляющей и независимой от личностных структур инстанции.

к оглавлению

     Под ПС я понимаю все, что находится в поле восприятия определенной модальности. Есть визуальные, аудиальные, тактильные и прочие перцептивные среды. В обычном бодрствующем состоянии восприятие носит принудительный характер и определяется внешней стимуляцией, сложившейся организацией перцептивного поля, установками и текущим состоянием, т.е. всем тем, что является внешним по отношению к <Я>. Рассмотренные в этой книге практики позволяют: остановить восприятие; преодолеть его принудительный характер; обратить восприятие вспять, превратить его в функцию, способную не только воспринимать, но и воздействовать, придать восприятию качество активного воздействия на окружающую среду.

к оглавлению

     Оно может происходить как на основе использования малодифференцированных психических структур, так и на основе прямого волевого управления.
     Каким образом происходит управление перцептивными средами? Здесь принципиально важны нюансы. Малодифференцированные структуры являются частью организма сознания, и в их работе волевой компонент участвует лишь косвенно. Прямое волевое управление формирует свои органы управления как проекцию <Я>. Работа эта достаточно сложна, поскольку любая новая функция, возникшая в организме сознания, тут же подпадает под действие основного организмического процесса, стремящегося специализировать созданную функцию. Поэтому в ходе развития навыков обращения восприятия вспять важно не подменять волевой компонент доразвитием малодифференцированных структур.
     Слишком ранняя дифференцировка органа управления восприятием приведет лишь к формированию специфического органа проекции внутренних содержаний на поле восприятия, своего рода органа управляемых галлюцинаций, которые могут быть весьма полезны в практиках визуализации, но при этом ставят точку на пути движения к средствам управления реальными аспектами окружающего мира.
     Один из путей - управление нестабильными перцептивными средами с последующим переносом навыка на прямое управление процессами, протекающими в организме и за его пределами.
     Существуют естественные и искусственные нестабильные ПС. Пример естественной ПС - поле зрения при закрытых глазах, в котором обычно наблюдаются изменяющиеся пятна неопределенной формы. Некоторые нестабильные ПС создаются искусственно. Пример - наложение друг на друга изображений одинаковой формы, но разной окраски, за счет произвольного сведения или разведения глазных яблок.

к оглавлению

     Простейшая практика начинается с дКВ по полю зрения при закрытых глазах. Вначале наблюдается хаотичное перемещение неопределенных пятен. Если при этом сгустить внимание в виде вертикальной или горизонтальной полосы (т.е. перейти от дКВ к созданию фигуры внимания), то в поле зрения будет наблюдаться сгущение "визуальной материи", соответствующей по форме фигуре внимания (рис. А).

     После освоения (или параллельно с освоением) работы с внутренней нестабильной ПС нужно подключить практику и со смешанными средами, одновременно принадлежащими внутреннему и внешнему мирам. К таким практикам относится упомянутая выше искусственная цветовая среда, образующаяся при наложении друг на друга идентичных по форме и размеру, но разных по окраске геометрических фигур (в самом простом случае - кругов). Один из вариантов упражнения: нужно установить перед собой два круга разного цвета (например, красный и синий), но равного диаметра и за счет сведения или разведения глаз добиться раздвоения изображения и затем соединить изображения двух центральных кругов (рис. Б).

     Более сложной является задача превращения цвета в противоположный (дополнительный) - например, превратить одиночный красный круг в зеленый, или синий в оранжевый. Эта задача физиологически допустима, поскольку любая фиксация цветовой фигуры на сетчатке глаза вызывает появление последовательного образа, в норме окрашенного в дополнительный цвет - своего рода негатив.
     Последовательные образы - зрительные ощущения, возникающие после того, как действие световой стимуляции уже прекратилось. Как правило, это негативные изображения стимула, сохраняющиеся по разным данным от нескольких до 30 секунд. Образы претерпевают транс-формацию (негативная фаза сменяется позитивной, и т.д.). На выраженность, длительность, стабильность и окраску последовательных образов воздействуют текущее состояние, фармакологические препараты, невротические и психотические расстройства. Связь длительности и характера последовательных образов с текущим состоянием позволяет использовать их для управления состояниями сознания.
     Обучение управлению последовательными образами лучше начинать с управления их интенсивностью в ходе воздействия цветового стимула. Фиксация стимула (например, цветного круга) взглядом и сосредоточение внимания на нем позволяет совместить стимул с его же последовательным образом. В обычных условиях воспринимаемый цвет доминирует над его последовательным образом, но в условиях глубокой концентрации внимания возможно и доминирование последовательного образа, а, следовательно, и дополнительного цвета. Дать подробную инструкцию, каким образом выполнить такое задание, практически невозможно. Просто должно быть намерение достичь заданного результата при полной <ментальной тишине>. В какой-то момент можно заметить появившуюся <вуаль> с дополнительным цветом - это и есть первые признаки начавшегося процесса. Пока это обычный перцептивный процесс. Но его нужно суметь <подхватить>, усилить тенденцию к преобразованию цвета в дополнительный.
     Длительное удержание дополнительного цвета обычно свидетельствует о глубокой концентрации внимания. Но для нас важно не усиление одного из параметров внимания, а управляемость перцептивными феноменами. С этой целью практика усложняется: вводится задание сформировать на одном совмещенном фрагменте не один из двух заданных цветов, а один из четырех, добавляя к ним цвета, дополнительные по отношению к исходным, например, не только красный и синий, но и зеленый и оранжевый (рис. В). Решение этой задачи говорит о полном преодолении стереотипов восприятия и переходе перцептивного процесса под волевой контроль.

     Столь же изощренной и перспективной техникой является работ с двусмысленными фигурами. Простейший пример таких фигур - куб Неккера (рис. 1).

     Помимо описанной выше техники работы с кубом Неккера, к расщеплению сознания приводят и практики с совмещенными фигурами. В этом случае заданием является одновременное восприятие в совмещенной фигуре обоих цветов подобно обеим проекциям двух совмещенных изображений куба Неккера (например, увидеть одновременно и красный и зеленый цвет в фигуре, образовавшейся в результате совмещения красного и зеленого круга).
     Одна из ключевых характеристик функции визуального восприятия заключается в том, что поле зрения организовано как набор наслаивающихся друг на друга плоскостей, поэтому задание увидеть одновременно две плоскости (маркируемые в нашем случае различной окраской) относится к числу невозможных, независимо от того, выполняется ли эта операция в перцептивном, или же в имагинативном полях, Но это невозможно только для той формы сознания, которая характерна для современных человеческих существ. Выполнение задания <увидеть невозможное> означает изменение конфигурации сознания, обнаружение такой точки в сознании, из которой возможно производить различные преобразования функции визуального восприятия, изменить ее дифференцировку и сформировать новые поля восприятия.
     Как правило, такие задачи не решаются <в лоб> и требуют дополнительных практик, описанных ниже.

к оглавлению

     Управление неравновесными визуальными средами достаточно легко переносится и на управление соматическими и кинестетическими средами. Одного сосредоточения внимания на ладонях достаточно, чтобы воспринять "сенсорный шум" - множество неопределенных ощущений самой разной природы. Среди них и ощущение тепла, и холода, и покалывания, и тяжести и т.д. Сосредоточение внимания на какой-либо одной разновидности сенсорного шума способствует ее выделению и доминированию.
     Вслед за расщеплением визуального восприятия появляется возможность произвести такое же расщепление и сенсорного шума - одновременно выделить противоположные ощущения (тепла и холода, тяжести и легкости и т.д.).
     Интересно использование кинестетических последовательных образов, в частности, вестибулярных. Наложение последовательного вестибулярного образа на вестибулярное восприятие может привести к поразительной вестибулярной устойчивости - длительному вращению тела в одну сторону без сопутствующих расстройств.

к оглавлению

     Описанные манипуляции с восприятием расшатывают перцептивные стереотипы и позволяют перейти к превращению визуальной и других перцептивных функций в активные функции, способные преобразовывать не только восприятие, но и то, что принято называть внешним миром. Речь идет не об изменении реакции на стимул (хотя практика начинается именно с этого), а об изменении самой среды стимулов, не о создании галлюцинаторных образов, а об изменении окружающей реальности.
     В обычных условиях управление распространяется не на процессы, протекающие за пределами индивидуальной психики, а только на сам аппарат восприятия. Но изменение характера восприятий, нарушение законов восприятия ведет к выявлению в Мире тех аспектов, которые могут быть соотнесены с новыми качествами восприятия и по отношению к которым восприятие могло бы выявить свои активные свойства.
     Работа с неравновесными перцептивными средами приводит практикующего к пониманию, что существуют области реальности как более инертные (подчиненные в большей степени ограничениям различной природы), чем воображаемые (имагинативные) пространства, так и более тонкие и свободные, чем наше воображение, реальности подвижных слоев сознания.
     Границу между "внешним" и "внутренним" можно определить как границу между податливыми нашему непосредственному намерению и неподатливыми аспектами Реальности. Эта граница оказывается подвижной и часть инертной "внешней" реальности можно сделать управляемой и "внутренней". Но это означает, что воспринимающие функции становятся формирующими, "глаз приобретает качество руки".
     Рассмотренная в этой главе линия практик направлена на переход от управления "внутренней средой" к управлению инертной, "внешней" стороной Реальности. При этом высокодифференцированным видам восприятия гораздо труднее придать активный характер, хотя даже визуальное восприятие иногда спонтанно проявляет активные качества (всем известно воздействие пристального взгляда). Требуются специальные усилия, чтобы преодолеть инерцию специализации. Для этого существуют специальные приемы, продолжающие линию управления перцептивными средами. Эти приемы будут рассмотрены в последующих главах.

к оглавлению

     Изучение техник деконцентрации внимания (дКВ) удобнее начинать с визуальной дКВ. В современных обществах культура перцептивной работы с пространством несравнимо рафинированнее работы со временем, а именно визуальный канал восприятия и визуальные представления и составляют основу работы с пространством. Основные категории восприятия - фигура, фон, не-восприятие и абстрактные модальные зоны сознания - представлены здесь достаточно наглядно.
     Есть множество путей изучения дКВ. Один из них подробно описан в моей работе "Деконцентрация"¹. Здесь мы рассмотрим нескольку иную траекторию деконцентративных практик, поскольку рассуждение ведется в контексте задачи формирования активного сознания.
     Прежде, чем переходить к практике дКВ, следует добиться независимости перемещения локуса внимания от перемещения взгляда. Это можно сделать, "привязав" неподвижный взгляд к какой-либо точке перед собой и перемещая при этом "пятно" (локус) внимания по визуальной "картинке", сформировавшейся в поле зрения. Для усиления эффекта можно сместить взгляд в левый угол поля зрения, а внимание - в противоположный, а затем начать медленно перемещать взгляд в правый угол, а внимание в левый. При этом следует отметить момент, когда "пятно" внимания и фокус взгляда встречаются, а потом расходятся. Часто такая встреча оборачивается дезорганизацией внимания, что открывает в дальнейшем дорогу для углубленной рефлексивной работы. Модификацией этого упражнения является вращение "пятна" внимания по краям поля зрения в одном направлении (например, по часовой стрелке), а фокуса взгляда - в противоположную. Задача, на первых порах, достаточно сложная, сопровождающаяся, как правило, состоянием некоей "странности".
     Эту задачу можно усложнить, окончательно разрывая связь перемещения внимания с движениями глаз. Для этого вводится вертикальное перемещение внимания при горизонтальном перемещении глаз и наоборот.

     Это особый вид дКВ, отличающийся от визуальной дКВ с открытыми глазами. Поле зрения при закрытых глазах - граница между внутренним и внешним мирами. Представитель внешнего мира - неопределенные пятна, проплывающие в поле зрения, внутреннего - образы, воспоминания, сновидные образы. ДКВ позволяет отследить переходы от поля зрения к образной продукции.
     ДКВ не обязательно проводить, начиная от периферии поля зрения - степень дифференцированноеT визуальных образований одинакова в центре и по краям. Поле зрения может быть свободным от визуальных неоднородностей, но даже в однородном темном фоне можно различить тысячи появляющихся и исчезающих точек. ДКВ должна распространиться и на эти мельчайшие неоднородности, что создает предпосылки для более сильного сдвига текущего состояния, чем при обычной дКВ.
     При достаточно длительной дКВ внимание смещается от неопределенных пятен к возникающим образам. Можно наблюдать трансформацию отдельных пятен в образы, появление образов в глубине за визуальными сгущениями или движущиеся фигуры, которые относятся не к перцептивным, а имагинативным феноменам.
     Перцептивно-имагинативные переходы сопровождаются и изменением субъективной локализации - от пребывания в реальности бодрствования можно перейти в реальности просоночного или сновидного миров. Именно эти переходы придают особую специфику визуальной дКВ при закрытых глазах, в отличие от дКВ при открытых глазах, которая балансирует на грани восприятия однородного визуального фона и выделения из него отдельных фигур. Наблюдения перцептивно-имагинативных переходов требует такой разотождествленности <Я> с содержаниями сознания, которое позволяет не вовлекаться в спонтанные процессы погружения во внешний, перцептивный или во внутренний, имагинативный миры.
     Переход от визуальной дКВ при закрытых глазах к обычной дКВ позволяет отработать два способа усиления дКВ. Открывая и закрывая глаза, практикующий полностью изменяет "визуальную картинку" и вновь появившиеся фигуры в поле восприятия становятся гораздо более "агрессивными", притягивающими к себе внимания за счет рефлекса сосредоточения внимания на появившемся или изменившемся объекте. Сознание стремится узнать новые визуальные объекты, понять, что появилось перед ним, а для этого необходимо выделить новый объект из фона, придать ему предметность, что и обеспечивается "сгущением" внимания на нем. Преодоление разрушающего влияния тотальной смены визуального поля - задача не менее сложная, чем достижение третьей стадии визуальной дКВ. Переходы от одного визуального поля к другому позволяют отработать дКВ достаточной глубины, "накачать дКВ-мышцы".
     Другой прием, усиливающий дКВ - равномерное распределение внимания по полю зрения при закрытых глазах с превращением визуального поля в однородный фон - описан в 3.3. Когда достигнута достаточная равномерность свечения или "темноты", переход к дКВ с открытыми глазами позволяет "разгладить" поле зрения, сделать дКВ столь же равномерной, что и в предшествующем режиме.

к оглавлению

     ДКВ по звуковому полю выстраивается аналогично визуальной дКВ. Здесь также действует принцип распространения внимания от менее дифференцированных зон восприятия к более организованным. Для слухового восприятия такие менее дифференцированные зоны подобрать достаточно сложно. Здесь действуют три принципа.
     Во-первых, уравнивается значимость сильных и слабых стимулов - внимание фиксирует одновременно громкие и тихие звуки, не допуская преимущественного выделения громких звуков. Стереотип реагирования подавляется сравнительно быстро. Критерий достаточно прост: реакция на громкие и новые звуки (ориентировочная реакция) не превышает реакции на тихие и привычные.
     Во-вторых, разрываются связи звуков и их источников. Обычно звуки составляют связное целое, поскольку соотносятся с теми предметами или процессами, которые их производят. В противоположность этому в аудио-дКВ нужно тщательно отследить и устранить зрительные и смысловые ассоциации. Звуки лишаются смысловой наполненности, превращаются в <просто звуки>.
     И, наконец, подавляется тенденция формирования из последовательности звуков устойчивых гештальтов (мелодия, ритм и т.д.). Это самая сложная часть работы. Нужно суметь воспринять ритмичную мелодию как набор одиночных, не связанных друг с другом звуков. Условием успешной аудио-дКВ становится обессмысливание, десемантизация звуков. Лишенные объединяющей смысловой основы, звуковые фигуры распадаются на набор отдельных звучаний. В этот момент разрывается связь звуковых форм и соответствующих им смысловых зон сознания, и внимание сравнительно легко перемещается на эти зоны, сосредоточиваясь на той основе, из которой возникают и которая несет в себе звук и - на ходе времени.
     Десемантизированные звуки, тем не менее, стремятся к образованию устойчивых фигур и начинают объединяться по-новому - не источником происхождения и не звуковым гештальтом, а моментом времени, в который они достигают барабанной перепонки. Таким образом, в сознании возникает еще одна характеристика времени, обычно скрытая от осознания под звуковыми потоками - актуальное настоящее.
     Актуальное настоящее - это то, что воспринимается как настоящее, как происходящее "сейчас", а не в прошлом или будущем. Это не физическая абстракция грани "между прошлым и будущим". Актуальное настоящее всегда имеет определенную длительность, которая колеблется в зависимости от характера приходящих стимулов. Последовательность звуков воспринимается как звуковая фигура только тогда, когда все ее элементы воспринимаются как актуально существующие сейчас. В пределах актуального настоящего последующее событие влияет на предыдущее. Актуальное настоящее - это целостность, "квант времени".
     Максимальная длительность актуального настоящего определяется временем восприятия предложения, в котором последнее слово определяет первое ("Коса у девушки расплелась" и "Коса у девушки порезала ногу" - о какой косе идет речь, становится понятным только после третьего слова, но субъективно значение слова "коса" определяется "с самого начала", т.е. фраза воспринимается как единое целое). В качестве длительности актуального настоящего, группирующего звуки различного происхождения в единый паттерн, обычно принимается 0,5-1,5 секунды.
     Звуки существуют во времени, и звуковая последовательность одномерна по своей природе. Аудио-дКВ можно считать устойчивой, если внимание скользит вдоль звукового потока, не увеличивая и не сокращая интервал актуального настоящего. Этому способствуют практики целенаправленного формирования и удержания в сознании различных звуковых фигур.
     Усилия по переводу аудио-дКВ в фоновое восприятие по аналогии с визуальной дКВ приводят к неожиданному результату. Если визуальный фон воспринимается как <винегрет>, составленный из не связанных между собой фрагментов зрительного поля, то звуковой фон, то, что находится между звуками - это время, точнее, промежуточное переживание между звуковой "первоматерией" и ходом времени.

к оглавлению

     Соматическая дКВ формируется по той же логике, что и визуальная - от менее дифференцированных восприятий к более дифференцированным. В качестве первичного малодифференцированного объекта внимания выбирается то неопределенное чувство теплоты, которое обнаруживает каждый человек, обративший внимание вглубь своего тела. От этого неопределенного переживания внимание перемещается к основным зонам тела - голове, груди, животу, рукам и ногам. Лучший результат получается, если фиксировать не сами ощущения, а различия в ощущениях разных зон тела. Как и в других видах дКВ, внимание не должно перемещаться от одной зоны к другой, а одновременно фиксировать ощущения всех зон сразу.
     Следующий шаг - распространение внимания на более дробные зоны (пальцы, суставы, язык, печень и т.д.), после чего остается ввести в поле внимания все тактильные ощущения и соматическая дКВ сформирована. Ощущения, которые фиксируются вниманием, не должны соотноситься со зрительной схемой тела. Ощущения как бы "висят в пространстве" однородной массой.
     Точно так же, как и при визуальной дКВ, внимание при соматической деконцентрации не может долго удержать множество отдельных точечных ощущений и срывается в общее переживание соматического фона. Это некое недифференцированное, разлитое по всему телу однородное ощущение. Соматический фон легко колеблется при изменении окружающей среды - новых звуках, появлении новых лиц и т.д.
     Можно выделить по меньшей мере две составляющие в соматическом фоне: качественную (события окружающего и внутреннего мира отзываются в фоне различным качеством ощущений) и "энергетическую" (громкие или неожиданные звуки и другие стимулы разной природы, как правило, повышают общий тонус, действия практикующего могут его повышать или понижать). При соответствующей тренировке качественные колебания соматического фона могут служить индикатором слабых или скрытых стимулов (так, некоторые люди <спиной ощущают опасность>) и средой развертывания различных смыслов. Фиксация энергетического фона позволяет осознанно повышать общий тонус организма и извлекать энергию из различных стимулов и изменений окружающей и внутренней среды.

к оглавлению

     Конечным итогом деконцентративных техник является выход на фоновые переживания различной модальной природы. Дальнейшее движение в этом направлении практики порождает другой класс состояний - переживание "не-форм" и "не-восприятий". Фон не фигуративен по определению. Это то, что находится между фигурами, окружает фигуры.
     На первых шагах изучения дКВ его поддержание требует постоянных усилий, поскольку существует тенденция превращения однородного фона в фигуративное восприятие или фигуративную имагинацию. Внимание как функция стремится к выделению отдельных фигур, и прекращение такого выделения означает приостановку работы внимания.
     Описание фона в языке, который по природе своей является орудием описания фигур, затруднительно по причине его континуального характера. Фон можно только назвать и противопоставить предметному восприятию, но обозначения операций с фоном не разработаны. Поэтому инструкции могут вывести восприятие за пределы фигуративноеT, обозначить операции над фоном метафорически, но дать столь подробные предписания действий с фоном и внутри фона, как это легко делается в отношении фигуративного мира, просто невозможно.

к оглавлению

     Практическое использование дКВ-техник значительно шире, чем может показаться. Остановимся на двух примерах: на фридайвинге и конном спорте. Наталья Молчанова, тренер команды и чемпион мира по фридайвингу объясняет необходимость использования дКВ во фридайвинге следующим образом:

<При "пустом" сознании, или "остановке внутреннего диалога", возникающих при дКВ, легче осуществляется интеграция нейронной активности различных участков коры больших полушарий и подкорковых структур с целью наилучшего восприятия значимого сигнала. Это позволяет быстрее реагировать на изменения ситуации при нырянии и адекватно реагировать...      При подъеме из глубины важно активно сканировать свое состояние, "собираться", так как иногда при всплытии вследствие стремительного падения напряжения кислорода в крови и развития острой гипоксии фридайвер "засыпает" - теряет сознание без каких-либо предварительных дискомфортных ощущений. Это возможно при врожденной или приобретенной благодаря адаптации к гипоксическим тренировкам низкой чувствительности к высокому содержанию углекислого газа в крови.      Одним из главных условий осознания стимула является его интенсивность. Сильный раздражитель (в данном случае гиперкапния) всегда проникает в сознание. Но у людей с высоким порогом активации хеморецепторов, посылающих импульсацию в дыхательный центр, сигнал о возобновлении дыхания остается неосознанным.      В этом случае при необходимости выявления слабых и скрытых признаков весьма результативной является соматическая дКВ с распределением внимания по всему объему тела и позволяющая тонко улавливать любые колебания соматического фона.      Совмещение аудио-дКВ, визуальной и соматической деконцентрации приводит к интеграции сигналов в коре головного мозга. Межсенсорное взаимодействие на корковом уровне создает условия для формирования "картины мира" и координации поведения организма.      Таким образом, происходит гармоничное взаимодействие ныряльщика с внешней средой и улавливаются малейшие колебания внутренней среды организма, а процессы принятия решений и исполнения осознаются минимально и протекают с незначительным контролем со стороны разума в темпе требований ситуации1.

<Чем большую область вы охватываете глазами, тем лучше чувствуете свою посадку>.      Основные принципы "мягких глаз":      При езде широко раскройте глаза и активизируйте периферическое зрение.      Продолжайте осознавать все находящееся в поле зрения.      Находите внутренний отклик тому, что вы видите глазами.      Результаты применения:      Увеличивается поле зрения.      Более остро сознается свое тело и тело лошади.      Уменьшается напряжение.      Движение вперед становится легче и свободнее2.

     Следующий шаг в последовательном развитии дКВ-линии - перенос внимания от деконцентративной "картинки" на абстрактную плоскость зрения, на которую проецируется то, что находится в поле зрения. Абстрактная плоскость зрения (АПЗ) потому и абстрактная, что у нее никакого чувственного эквивалента. Это наблюдение за той внутренней реальностью, которая порождает визуальную феноменологию.
     Переход к абстрактной плоскости зрения возможен вначале только через дКВ. Перцептивная стимуляция притягивает к себе внимание принудительным образом, и освободиться от нее можно только последовательным снижением уровня организации поля зрения. ДКВ - переход от предметной организации к фоновой, а АПЗ - переход от фона к состоянию еще менее дифференцированному - к визуальной не-проявленности, к "не-формам". Впоследствии, когда опыт АПЗ станет устойчивым, возможен переход к сосредоточению на АПЗ и из обычного состояния.
     С технической точки зрения АПЗ - это движение условного наблюдателя от плоскости зрения "назад", позволяющее выйти в позицию наблюдения не только за результатами перцептивной стимуляции, но и за самой воспринимающей условной плоскостью. Именно это внутреннее движение "отстранения" наблюдателя от поля зрения нужно практикующему найти и суметь совершить.
     Перенос внимания на АПЗ - целенаправленный процесс. Первоначальное переживание абстрактной плоскости зрения обычно кратковременно, перцептивная картинка притягивает к себе внимание и АПЗ как формам внимания разрушается. Если АПЗ сформировано на базе дКВ, то разрушение АПЗ означает переход к дКВ. Внимание как бы улавливается между АПЗ и дКВ, облегчая тем самым последующее восстановление АПЗ. Наблюдение за ритмом волевого восстановления АПЗ и спонтанного разрушения, подобно наблюдению за разрушением дКВ, также является шагом к достижению рефлексивного состояния. При переносе внимания на АПЗ важно помнить, что речь идет не о замене восприятия сосредоточением на условном образе, а о последовательном упрощении перцептивной организации вплоть до исчезновения любых форм и качеств воспринимаемого.
     Отвлечение внимания от перцептивного поля означает движение внимания внутрь, но этот процесс не должен сопровождаться переносом внимания на внутренние образы - перцептивная среда не должна быть замещена имагинативной. Возникает парадоксальное состояние: восприятие сохраняется как функция, но перцептивная функция лишается своего обычного объекта, хотя наличие переживания АПЗ говорит о том, что объект, хоть и не являющийся ни фигурой, ни фоном, все же есть. По аналогии с некоторыми буддистскими доктринами и практиками, мы можем говорить об особых объектах - не-формах.
     В самом деле, АПЗ не представлена ни перцептивными, ни имагинативными фигурами, и у нее нет проявленных качеств, кроме качества абстрактной визуальности. Тем не менее, как будет показано ниже, эта не-форма различима по отношению к другим "не-формам". Отсутствие чувственного проявления и, вместе с тем, определенность АПЗ по отношению к другим не-формам сознания свидетельствует об отнесенности АПЗ к смысловым зонам сознания. Переход от дКВ к АПЗ является переходом от чувственно проявленных содержаний сознания к смыслам.
     В психонетическом контексте переход к АПЗ (а следовательно, переход в амодально-смысловые слои сознания) не означает "растворения" <Я>. Если АПЗ формируется на фоне 3-й фазы волевой медитации, то сохраняется активное <Я>, сохраняется выраженная субъектность и способность к дальнейшей работе, но уже со смысловыми зонами сознания.

к оглавлению

     Деконцентрация внимания и АПЗ - лишь два из возможных альтернативных состояний внимания. Помимо обычного, концентративного (в поле восприятия остается только один предмет), деконцентративного (поле восприятия превращается в сплошной фон), АПЗ (восприятие внешнего мира прекращается, но остается фиксация абстрактной, лишенной качеств плоскости, на которую он проецируется), существует еще одна форма визуального внимания - внимание за пределами поля зрения. Последнее представляет особый интерес, поскольку дает нам представление о том, что такое не-восприятие, точнее сказать, изображение не-восприятия в визуальной модальности.
     Сосредоточение внимания на зрительном ничто производится из начального пункта визуальной дКВ - внимания, сосредоточенного, <сгущенного> на периферии поля зрения. Это сгущение внимания нужно усилить, концентрируя его на границах поля зрения и затем переместить его за пределы поля зрения.
     За пределами поля зрения находится "зрительное ничто" - нет ни форм, ни фона, ни той специфической черноты, которая возникает в поле зрения при закрытых глазах. При сохранении осознанного восприятия возникает необычный, с трудом описываемый эффект: визуальная "картинка" становится "безжизненной". Дальнейшее углубление состояния ведет к тому, что перцептивное поле вообще уходит из внимания и остается сосредоточение на бесформенном визуальном "ничто".
     Несмотря на формальное сходство АПЗ и визуального "ничто", они субъективно различаются, хотя это различие нельзя описать с опорой на какие-либо признаки. Речь идет о чисто смысловых различиях, но можно поставить вопрос и о соотношении степени организованности этих состояний, если уместно говорить об организованности "бесформенных" объектов.
     Если спроецировать опыт непосредственного переживания АПЗ и визуального "ничто" на обычный язык, то различия выразятся (метафорически, а не логически) следующим образом. АПЗ переживается как бесконечная плоскость, на которую проецируется и поле зрения и визуальное "ничто" за его пределами. С одной стороны, АПЗ может рассматриваться как родоначальник и поля зрения и "ничто" (и, следовательно, как более общий и менее дифференцированный феномен), с другой - бесконечная АПЗ все же ближе к наглядности (и, следовательно, ближе к дифференцированным, "имеющим форму" реалиям сознания), чем "ничто". Трудности в определении взаимного статуса АПЗ и визуального "ничто", только подчеркивают парадоксальные соотношения в смысловом континууме, который не упорядочен иерархическим образом.
     Различия "визуального ничто" и АПЗ можно уловить при многократном переходе от одного состояния внимания к другому. Для этого следует выбрать попарные переходы АПЗ - "визуальное ничто" в качестве отдельной практики, позволяющей укрепить их различение.

к оглавлению

     ДКВ, АПЗ и визуальное "ничто" приводят к отвлечению внимания и от внешней стимуляции, и от продукции внутренних образов. Но достижение абстрактных смысловых зон в ходе работы с каждой из форм внимания, как правило, бывает кратковременным. В сознании действуют силы, ведущие к дифференцировке всех структур, в том числе к дифференцировке абстрактных смысловых зон в содержания сознания и психические функции. Субъективно эти силы выражаются в нарастающем напряжении, требующем разрядки - в переключении внимания в режим фигуративного восприятия и смещении внимания к внутренним фигуративным образам.
     Однако можно использовать это нарастающее напряжение не для дифференцировки дКВ (фон), АПЗ (не-форма) и "ничто" (не-восприятие) в фигуративную визуальность, а для перевода одного абстрактного состояния внимания в другое, упорядочивая состояния внимания в виде циклической смены. Естественной последовательностью цикла является дКВ - АПЗ - "визуальное ничто" -дКВ - АПЗ и т.д. От деконцентрации внимание как бы перетекает внутрь, к "наблюдателю", от АПЗ внимание уходит за пределы поля зрения и ограничивается этой зоной невосприятия, от зрительного "ничто" переходит к границам поля зрения и заполняет все поле зрения, начиная с периферии. Связь смысловых зон друг с другом, последовательный переход от одной зоны к другой позволяет находиться в этом состоянии достаточно долго и впоследствии, усилив 3-ю фазу ВМ, начать действия в смысловом поле.
     Возможны две стратегии организации цикла: переход к последующей фазе осуществляется по мере истощения предыдущей или же переход происходит на пике достигнутого состояния в фазе. Первая стратегия обеспечивает "тренировку", рост устойчивости состояний, вторая - усиление их глубины. В первом случае основанием для перехода к следующей фазе служит приближающаяся непереносимость сохраняемого состояния внимания, во-втором - специфическая удовлетворенность от успешного формирования заданного вида внимания. Понятно, что ритм перехода от одного состояния внимания к следующему индивидуален, и каждый практикующий вырабатывает свой эффективный ритм.
     Цикл может быть построен и в иной логике: дКВ - АПЗ - <визуальное ничто - АПЗ - дКВ - ... и т.д. Тогда эта практика обретает дополнительный смысл. По мере продвижения ко все более абстрактным зонам сознания восстанавливаются возможности иных способов организации зрительного восприятия, утраченные по мере дифференциации и специализации визуальной перцептивной функции. Движение же в обратную сторону - от визуального не-восприятия ко все более дифференцированным визуальным формам вплоть до фигуративного восприятия - позволяет не только воспроизвести путь дифференцировки визуальной функции, но и обнаружить альтернативные линии специализации, ведущие к иной организации визуального восприятия.
     Рассмотренные циклы могут быть названы визуальными плоскостными циклами, поскольку используют плоскостную дКВ, АПЗ и <зрительное ничто>, хотя и лишенное признаков объемности или плоскостности, но порождаемое работой с <плоскостными> реальностями.

к оглавлению

     Движение по циклу помогает углубить каждую фазу и овладеть достаточно сильными практиками за сравнительно малое время. Когда цикл становится привычным можно в еще большей степени интенсифицировать изучение основных состояний внимания. Для этого используется метод наслоения фаз. На наиболее абстрактную фазу, т.е., на "зрительного ничто" наслаивается следующая, АПЗ, при этом <зрительное ничто> сохраняется, и таким образом обе фазы цикла сосуществуют. Затем на них накладывается дКВ (сосуществуют уже три фазы), и далее цикл повторяется с сохранением и усилением по мере движения по циклу всех основных фаз. С одной стороны, этот прием дает возможность последовательно углублять каждую из фаз в гораздо большей степени, чем это допускает движение по циклу, с другой - закладывает основы для дальнейшего движения к объемному сознанию, позволяющему одновременно удерживать в осознании слои с разным уровнем дифференциации.

к оглавлению

     Формирование локального объема внимания - важный пункт на пути освобождения функции внимания от привязанности к объектам. Внимание обычно сосредоточено на объекте, но может быть сконцентрировано и на участке пространства, которое ранее занимал объект.
     Обычно в начале практики ЛОВ формируется в три приема: сосредоточение внимания на предмете, имеющем небольшой объем (например, кулак или большой палец вытянутой руки практикующего); устранение предмета при сохранении внимания на том объеме, который занимал предмет (своего рода "шарик внимания"); поддержание внимания на локальном объеме с использованием условной мотивации (нечто важное может произойти именно в этом объеме).
     Научившись удерживать ЛОВ в течение нескольких минут, можно переходить к различным операциям с ЛОВ. Самая простая манипуляция - перемещение ЛОВ в пространстве с сохранением его объема, но без сопровождения ЛОВ взглядом. Следует медленно провести ЛОВ по помещению, не допуская скачкообразного перемещения внимания от одной точки к другой. Весь ЛОВ, "шарик внимания", перемешается консолидировано. Нужно избежать частой ошибки - подмену внимания на объеме пространства визуальным образом шара, точки или свечения. Важно сохранить именно объем пространства, который охватывается вниманием, при его перемещении. Это задача того же рода, что "знание без формы" - выбор предмета без опоры на образ или его словесное обозначение.
     Хорошим приемом, разработанным нашим сотрудником Геннадием Оверченко, является помещение ЛОВ на одной оси с каким либо удаленным предметом. Пока ЛОВ приближается к предмету, который <просматривается> сквозь ЛОВ, предмет не выделяется из общего фона. При совпадении ЛОВ и предмета внимание выделяет его как фигуру, а при дальнейшем удалении ЛОВ, предмет вновь переходит в фон. Так можно различить действительно распределенное в небольшом объеме внимание от "луча" или "пятна" внимания, выделяющего все попавшие в него предметы независимо от их удаления от наблюдателя. При использовании приема Оверченко нужно подавить естественный рефлекс сопровождения приближающегося ЛОВ сведением глаз, как бы фиксирующим положение ЛОВ в визуальном пространстве. Полезным может быть фиксация взглядом предмета, от которого удаляется ЛОВ. Это способствует разрыву внимания и визуальности.
     Чтобы окончательно лишить ЛОВ визуального характера, его следует вывести сначала на периферию, а затем и за пределы поля зрения, совершив, например, оборот ЛОВ вокруг головы. Здесь также следует избежать соблазна подменить ЛОВ воображаемым образом или тактильными ощущениями как проекцией траектории перемещения ЛОВ.
     На периферии поля зрения визуальные стимулы теряют свою предметность и, следовательно, свою объемность. Возникает острый контраст между объемным вниманием и уплощающейся периферией. Перемещение от центра к периферии и обратно облегчает разрыв объемности и визуальности: "шарик внимания" подвергается "давлению" со стороны поля зрения, пытающегося его превратить в обычное "пятно внимания" и регулярные его перемещения "тренируют" способность удержания ЛОВ независимо от характера визуального восприятия.
     Еще в большей степени этому способствует регулярное перемещение ЛОВ за пределы поля зрения и обратно. Когда перемещение ЛОВ за пределами поля зрения станет уверенным, и объемный характер внимания при этом будет сохраняться, можно взаимно усилить переживание и объемности, и "зрительного ничто", сохраняя одновременно и ЛОВ и внимание, сосредоточенное на отсутствии визуального восприятия. В этом случае переживание ЛОВ резко усиливается и приобретает самостоятельность.
     При движении ЛОВ в пространстве, он может захватывать различные предметы и тогда они возникают как фигуры, формируемые вниманием. ЛОВ можно выводить на достаточно большое удаление от практикующего. При таком перемещении ЛОВ легко зафиксировать тот факт, что угловые размеры ЛОВ сохраняются независимо от расстояния, на которое его удалось переместить. В нем может "уместиться" и близко стоящая чашка, и удаленное дерево. По отношению к ЛОВ не действует закон перспективы, поскольку ЛОВ, строго говоря, не является визуальным феноменом.
     ЛОВ, с одной стороны, лишен качеств, с другой - обладает геометрической формой и размером. Это уже не не-форма, но еще и не чувственно проявленная форма. ЛОВ может быть назван визуальной протоформой.

к оглавлению

     Отработав технику перемещения ЛОВ, мы вплотную подходим к формированию еще одной смысловой зоны сознания - переживанию абстрактного пространства (или бесконечного пустого пространства). Есть два пути достижения этого эффекта: от ЛОВ (локального объема внимания) и от объемной дКВ. Движение от ЛОВ нагляднее, но вместе с тем и грубее, чем движение от объемной дКВ.
     Для перехода к переживанию пространства от ЛОВ следует вначале сформировать "шарик внимания", а затем произвести из него объемную дКВ, последовательно расширяя объем ЛОВ 1 Во внимание постепенно попадают все новые и новые объекты.

¹   Идеи формирования ЛОВ и их использования в практике объемной деконцентрации выдвинул А.П. Воронов.

     Локальный объем может быть получен различными способами и его "генетика", его происхождение, то из какой "разновидности внимания" он был "изготовлен", определяет трудноуловимые различия между различными видами ЛОВ, различия, которые станут важны при превращении ЛОВ в "тела внимания".
     ЛОВ создается либо концентрацией внимания в небольшом объеме, либо возникает из объемной дКВ, либо формируется из абстрактной плоскости зрения. ЛОВ, полученный из KB на объеме, который раньше занимало плотное тело, был подробно рассмотрен выше. В этом случае ЛОВ сохраняет устремленность на предмет, который потенциально содержится в пространственном объеме.
     Другая разновидность ЛОВ образуется из объемной дКВ при "сгущении" внимания, распространившегося за пределы помещения (или, в общем случае, за пределы ограничивающих визуальное пространство зримых поверхностей). ЛОВ также собирается на расстоянии 1,5-2 м от практикующего, но это уже не концентрация части ресурсов внимания в небольшом объеме. Объемная дКВ задействует все наличные ресурсы и при последовательном "сгущении" внимания до небольшого объема позволяет создать гораздо более "плотное", более интенсивное внимание, сконцентрированное в небольшом объеме, чем в ЛОВ, полученном путем КВ. Если в первом случае ЛОВ потенциально предметен, то во втором - потенциально пространственен: внимание отождествляется не с предметом, а с бесконечным пространством или объемным фоном и этот привкус "предметности" или "пространственности", помимо различия в интенсивности внимания, позволяет различить разную природу полученных объектов (ЛОВ).
     Иная природа и ЛОВ, полученного из АПЗ. Объемная дКВ по своему происхождению сохраняет в качестве своего объекта фон, и пространственное переживание в любом случае тяготеет к превращению пространства из не-формы в фон. В АПЗ фон уже преодолен, и ЛОВ создается из более абстрактной "субстанции сознания".
     Для формирования ЛОВ из абстрактной плоскости зрения нужно сосредоточиться на АПЗ, выделить АПЗ в качестве стабильного объекта внимания, сгустить внимание в небольшое пятно на АПЗ (получая тем самым из АПЗ первую протоформу) и затем расширить "пятно внимания" в глубину, придавая ему объемный характер. Затем полученный ЛОВ выводится из абстрактной плоскости зрения вперед (более сложный вариант - назад, в "зрительное ничто"), и мы получаем ЛОВ, но иной природы - ЛОВ, лишенный тяготения к предметности. От такого ЛОВ проще переходить к остановленному вниманию (см. ниже).
     Кстати, из АПЗ можно получить и объемную дКВ. Качество деконцентративного внимания в этом случае будет отличаться от объемной дКВ, полученной из плоскостной дКВ. Для формирования дКВ из АПЗ нужно "расщепить" АПЗ на две плоскости и начать разносить их так, чтобы одна плоскость перемещалась вперед, вглубь пространства, в которое погружена визуальная картинка, а вторая - назад, в <визуальное ничто>. В этом случае внимание игнорирует предметность и скорее тяготеет к не-восприятию, чем к фону. Подробнее этот процесс рассмотрен в следующих главах.
     Возникает вопрос, можно ли получить ЛОВ из "ничто". В принципе это возможно, но процедура совершенно иная. Если описанные выше три способа формирования ЛОВ опираются на последовательные процедуры преобразования визуальных объектов внимания и связанных с этими объектами качеств визуального (а значит - причастного пространственности) внимания, то порождение объема из ничто - скачкообразный креативный акт. В "ничто" нет ни визуальных, ни пространственных качеств. Пространству "не из чего родиться". И порожденный таким образом ЛОВ в любом случае будет либо фоновым, либо абстрактно-пространственным по своей природе.
     Таким образом, разные способы формирования ЛОВ позволяют выявить тонкие различия качеств внимания, направленного на предмет, на фон и на не-формы. Каждый из классов объектов требует своего качества внимания. Выявление этих качеств позволяет начать процесс дифференциации функции внимания.

к оглавлению

     Локальный объем внимания волевым усилием можно не только перемещать в пространстве и расширять или сокращать его объем, но и изменять его геометрическую форму.
     Внимание "располагается" между <Я> и "организмом сознания". Его объектом могут стать и содержания сознания, и психические функции. Непосредственное управление вниманием осуществляется либо стимулами (непроизвольное внимание), либо волевым усилием. Когда внимание лишается своего объекта, стимуляция прекращается и удерживать внимание удается только за счет непрерывного волевого принуждения. Тем более требуется волевое усилие для придания вниманию пространственной формы и ее изменения. Таким образом, работа с ЛОВ становится одновременно и тренировкой "волевой мышцы". Поскольку у внимания нет объекта, оно останавливается как функция, но это помогает выявить субстанциальные аспекты его природы. Из этой субстанции, из <тонкой материи> сознания можно создавать формы, однако подмена ЛОВ визуальным образом сразу же разрушает процесс - внимание снова начинает работать как функция, формируя имагинативную фигуру.
     Таким образом, мы должны выделить два аспекта внимания: функциональный и субстанциальный. В качестве функции внимание формирует предметы как отдельности. Как субстанция оно просто существует, но выявить это можно, лишь придавая вниманию форму. Иначе внимание, прекратившее свою работу, рассеивается и не обнаруживает себя.
     Обычно ЛОВ тяготеет к шарообразной форме (отсюда и его жаргонное название "шарик внимания") с неопределенными краями, но волевое усилие позволяет "растянуть" ЛОВ по горизонтали или вертикали, превращая "шар" внимания в эллипсоид. Если это удается, то создается тело внимания, столь же выделенное из общего фона вниманик, как и фигуры той или иной модальности по отношению к своему фону.
     Помимо превращения ЛОВ в эллипсоид, возможны и другие изменения формы ЛОВ - изгибание его в виде клюшки, придание ему формы любых геометрических фигур. И, наконец, вращение в пространстве сложного тела внимания. Способность плавно перемещать и вращать сложное тело внимания без ее привязки к визуальным объектам дает возможность произвести еще две важные манипуляции с вниманием - придать ему форму объекта и остановить работу внимания при наличии объекта.
     Для первой задачи нужно сформировать устойчивый ЛОВ и переместить его так, чтобы он захватил какой-либо объект - чашку, небольшое растение, мобильный телефон и т.п. Затем, опираясь на опыт произвольной деформации "шарика внимания", придать ЛОВ форму самого объекта. Внимание как бы "всасывается" в объект, становится идентичным объекту. В этом состоянии предмет не выделяется вниманием из фона, поскольку это означало бы разделение поля восприятия на фигуру и фон. Внимание становится объектом, и в этом отождествлении сливаются фигура и фон.
     Вторая задача также требует помещения какого-либо объекта внутрь ЛОВ. Но, в отличие от предыдущего, внимание не выделяет объект, не становится им, а "останавливается". Сохраняется субстанциальный характер ЛОВ, но внимание как функция не начинает работать - объект не выделяется вниманием как фигура, но и не растворяется в общем фоне ЛОВ, как это происходит при дКВ. Описать это состояние можно, лишь опираясь на предыдущий опыт работы с формами внимания - с визуальными "не-формами" и "не-восприятиями", ЛОВ и манипуляциями с ним. В этот момент различие двух аспектов внимания (а впоследствии и других функций) - функционального и субстанционального становится очевидным.
     Совмещение этих двух задач, когда внимание принимает форму объекта, а потом останавливается, позволяет приблизиться действительно к парадоксальному переживанию, выражаемому буддистской формулой "форма есть пустота, а пустота есть форма". Предмет одновременно и есть как бы форма, поскольку внимание отождествилось с ним, и, вместе с тем, его нет, поскольку внимание не выделяет его как фигуру. Здесь важно, чтобы внимание не колебалось между двумя своими формами, а совмещало их при максимальной осознанности, которую обеспечивает ВМ. Поэтому результат достижим, только если практикующий находится в 3-й фазе ВМ.

к оглавлению

     Описанные состояния на самом деле требуют интенсивных и настойчивых усилий. Как показывает опыт, к ним начинают подходить не ранее, чем через 1,5 - 2 года с момента начала практики. Подобно работе с визуальным вниманием, работа с объемным вниманием облегчается и ускоряется при введении замкнутых циклов. Общая схема цикла: ЛОВ с объектом внутри - внимание в форме объекта - остановка внимания - расширение объема остановленного внимания до прежнего размера, т.е. сохранение субстанционального ЛОВ - включение внимания как функции (выделение вниманием объекта), т.е., переход к функциональному ЛОВ - внимание в форме объекта - ... и т.д.
     В цикл могут вводиться и практики по расширению объемной дКВ за пределы помещения (переживание пространства), и формирование J10B из разных источников из дКВ и АПЗ. В этом случае описанному циклу предшествует следующая последовательность: плоскостная дКВ - объемная дКВ - ЛОВ... и далее по циклу. Другой вариант: плоскостная дКВ - объемная дКВ - АПЗ - ЛОВ... и далее.
     Наслоения могут касаться лишь работы с пространствами разного происхождения. Тогда цикл, пригодный для наслоения, выглядит так: плоскостная дКВ - объемная дКВ - плоскостная дКВ - АПЗ - объемная дКВ - АПЗ - плоскостная дКВ - объемная дКВ... и далее по циклу. Наслаиваться могут лишь однородные формы (пространство на пространство, поле зрения на поле зрения и т.д.).

к оглавлению

     ЛОВ можно сформировать и вокруг тела самого практикующего. Вначале следует создать ЛОВ перед собой, увеличить его и переместить в пространстве так, чтобы ЛОВ целиком охватил все тело. В этот момент возникает парадоксальное состояние: с одной стороны, тело, попавшее в ЛОВ, становится объектом внимания, и при этом выделяются соматические и тактильные ощущения по деконцентративному типу, с другой - внимание охватывает тело как внешний объект подобно тому, как ЛОВ охватывает и выделяет в качестве фигуры любой попавший в него объ-ект. Тело при этом воспринимается одновременно и <интимно>, изнутри, и как посторонний внешний предмет. Еще более парадоксальное переживание возникает, если при этом остановить внимание как функцию - ЛОВ остается, но тело исчезает как фигура, выделенная из фона.
     Другой вариант этого упражнения приводит к иному результату. ЛОВ вводится в тело и, постепенно расширяясь, заполняет его целиком. При этом возникает состояние, аналогичное соматической дКВ, но при этом сохраняется возможность остановки внимания и реального переживания <пустого тела>. Объединение этих двух вариантов порождает цикл, аналогичный описанному в 5.8.

к оглавлению

     Деконцентрация по звуковому полю (аудио-дКВ) приводит, в конечном счете, к переживанию времени. Для современного человека время - еще более абстрактная категория, чем пространство.
     Существуют чрезвычайно дифференцированные формы работы с пространством, точнее, с его наполнением различными объектами. В пределах обитания человеческой популяции пространственная неопределенность в значительной степени преодолена. Время же остается источником неожиданностей. Глубина реального социального, культурного и технологического планирования невелика, а прогностика и футурология относятся скорее к разряду научной фантастики, чем науки. Высокая организованность пространства проистекает из большей организованности зрительного анализатора по сравнению со слуховым.
     Можно сказать, что визуальная зона сознания развернута в большей степени, чем слуховая.
     Действительно, слуховое восприятие одномерно и фиксирует только изменения во времени (расположение звуков в пространстве возможнолишь по ассоциации со зрительным восприятием). В отличие от этого, визуальное пространство трехмерно и зрительное восприятие фиксирует не только одновременные события, но и их динамику во времени, хотя визуальные временные гештальты значительно слабее звуковых временных гештальтов (поэтому музыка существует как самостоятельное искусство, а цветомузыка - до сих пор лишь как вспомогательный иллюстративный ряд).
     Недостаточная дифференцированность слухового восприятия компенсируется развитой системой синестетических соответствий - для любой звуковой структуры, развернутой во времени, можно построить отражающую ее визуальную фигуру. Это, с одной стороны, чревато подменами работы со временем работой с визуальными образами, с другой - открывает дополнительные возможности переноса принципов построения визуальных форм на формирование звуковых фигур.
     Переживание абстрактного времени возникает на высоте аудио-дКВ, когда внимание перемещается на фон между звуками. Так же, как и при пространственной дКВ, звуковой фон - промежуточное переживание между звуковой "материей" и временем - обычно вторичен по отношению к абстрактному времени и определяется при медленной дифференцировке абстрактного времени в звуки.
     К абстрактному ходу времени можно подойти, и работая с визуальными стимулами. Если стимул (например, цветной круг) остается стабильным во времени, то единственное, что динамично - это ход времени. Сосредоточение на этом аспекте восприятия позволяет выделить абстрактное переживание времени.
     При работе со временем, помимо аудио-дКВ и ее результата - абстрактного времени, могут использоваться и приемы, проистекающие из хроно-дКВ, т.е., распределения внимания на большие длительности.
     Особенность восприятия событий во времени, в отличие от наполнения пространства, заключается в сочетании двух феноменов: актуального настоящего, упомянутого в предыдущей главе, и перехода событий из актуального настоящего в память. Длительность актуального настоящего колеблется в зависимости от наполнения - любой временной гештальт ограничен по длительности. Все, что вышло за рамки актуального настоящего, переходит в память и уже не удерживается в сознании, а воспроизводится.
     При хроно-дКВ границы актуального настоящего расширяются и в сознании начинают удерживаться многие события (под событиями здесь понимается любое изменение содержаний сознания) как актуально существующие. Важно не упустить различия между удержанием, "замораживанием" события в сознании и воспроизведенем его из памяти. В последнем случае событие в воспоминании повторяется раз за разом от начала и до конца, в случае же удержания оно сохраняется в сознании целиком.
     На самом деле ресурсов внимания для удержания больших промежутков времени не хватает, и хроно-дКВ либо разрушается (на начальных этапах практики происходит именно это), либо скачком переходит к удержанию нарастающей абстрактной длительности. В этом случае время как таковое перестает подменяться цепочкой событий и переживается как абстрактная, лишенная событийной наполненности, длительность.
     Абстрактное время относится к тому же классу "не-форм", что и АПЗ. Обратный переход - от абстрактного времени к событиям происходит через хроно-аудиальный фон, затем к вычленению звукового потока и уже от него - к событиям. При всей принципиальной неопределенности фоновых переживаний, хроно-аудиальный фон "неопределеннее других". Это тонкое, легко срывающееся ощущение, которое, как это ни парадоксально, труднее удержать, чем абстрактное, лишенное формы переживание времени. Тренировочный цикл в отношении "не-формы" времени проще, чем в отношении форм визуального и пространственного внимания: аудиодКВ - хроно-дКВ - абстрактное время - хроно-аудиальный фон - аудио-дКВ - хроно-дКВ - ... и т.д. Более сложные формы работы со временем, такие, как двумерное время, мы рассмотрим позже.

к оглавлению

     Соматическая дКВ в пределе выводит на энергетический фон. Энергетический фон - абстрактное переживание чистой энергии. Это не чувственное, а смысловое переживание, и его не следует смешивать с конкретными ощущениями в теле, которые ассоциируются с общим энергетическим тонусом. Это трудное различение - соматические ощущения часто неопределенны, и трудно провести разграничительную черту между "соматическими фигурами" и соматическим фоном. Грань между фоном и чистой энергией столь же неопределенна.
     Работа с абстрактной энергией сводится к очищению соматической дКВ от чувственных компонентов. Если это удается, то можно говорить об активизации смысловой зоны сознания, соответствующей соматическим переживаниям. Задача облегчается при включении абстрактной энергии в цикл движения по основным зонам сознания, на которые осуществляется выход по траекториям соответствующих дКВ.
     Другой аспект соматической не-формы выявляется при переносе процедуры перехода от визуальной д KB к АПЗ на соматические переживания. Соматические ощущения тоже "чем-то" воспринимаются. Это "что-то" гораздо менее определенно, чем АПЗ. Соматическая не-форма не похожа на АПЗ, это не плоскость, а, скорее, пространство, которое, впрочем, лишено выраженной мерности. Мерность замещается тонусом - более или менее высоким, неопределенным чувством энергии.
     Поэтому первичной процедурой создания соматической не-формы является переход к абстрактной энергии, из которой могут и стремятся возникать перцептивные формы. Этот процесс порождения форм из не-формы можно обратить вспять, соединив переход к АПЗ с таким же действием на грани перехода абстрактной энергии в более конкретные энергетические ощущения.

к оглавлению

     Третья фаза ВМ в своем пределе также выводит на абстрактное переживание. Это переживание формируется при переходе от состояния 3-й фазы к позиции. Вначале формулы ВМ формируют общее состояние, в котором легко выделить неопределенную соматическую составляющую. Затем, при выполнении разнесенной ВМ, все чувственные компоненты (и фигурные, и фоновые) начинают рассматриваться наряду с другими помехами как отражения ВМ в организме сознания, вынесенные за пределы собственно ВМ. Тогда <Я> уже не отождествляется ни с какими компонентами организма сознания и становится чистой позицией - позицией наблюдения ("состояние свидетеля") и ничем не обусловленной активности. Переход к смысловому уровню ВМ, к смысловой позиции должен расцениваться как переход к абстрактному переживанию, соответствующему не содержаниям сознания, а смысловой зоне сознания.
     Но ВМ - не только позиция, но и процесс. 3-я стадия - хотя и безмолвное, но все же развертывание, причем развертывание двух различных по смыслу состояний. Состояния различаются, но вначале они различаются по неопределенным соматическим ощущениям. На процесс развертывания могут быть наложены другие смыслы, которые разворачиваются в другие, уже не столь абстрактные состояния. И, наконец, когда процесс развертывания не загружается никакими содержаниями, остается только смысловая позиция развертывания и ВМ выявляет свою подоснову - абстрактное развертывание, как таковое вне нагруженности смысловым содержанием. Процесс развертывания без того смысла, который в 3-й фазе всегда присутствует, и безо всякого смысла вообще, носитель без носимого, сам является смысловым образованием. В пределах процедуры ВМ этому соответствует 4-я фаза ВМ, а в схеме "смысловые зоны сознания - содержания сознания и психические функции" мы можем говорить о переходе от чувственно окрашенных состояний к зонам сознания.
     4-я фаза - это "пустота", но пустота активная. 4-я фаза ВМ относится к тому же классу объектов-не-форм, что и абстрактная плоскость зрения, пустое пространство или чистая длительность. Пространство тоже предполагает наполнение предметами, но когда предметы устраняются из сознания, остается только переживание пространства как такового. То же и с развертыванием - процесс развертывания сохраняется при устранении того, что надлежит развернуть. Описать не-формы (в том числе и 4-ю фазу ВМ) нельзя (описание само является формой и приспособлено только для описания форм), но можно получить путем устранения всего того, что не-форму наполняло, устранения всех содержаний, всего "видимого и слышимого".

к оглавлению

     Плоскостной, объемный и хроно-циклы позволяют укрепить переживание объектов-не-формкак мест вхождения в смысловые слои сознания. Однако вход в смысловые слои еще не означает возможность операций в этих слоях. Первым действием в отношении формирования способности к чисто смысловым операциям является переход от одной зоны к другой, и представление об этом дают циклы не-форм.
     Цикл начинается с наиболее просто формируемого абстрактного объекта - АПЗ.
     Пустое пространство формируется из АПЗ ее "расщеплением" и "раздвижением", создающим переживание пространства. Процесс расширения пространства происходит во времени, и потому переход от абстрактного пространства к абстрактному времени (когда из потока времени устраняется его наполнение - процесс расширения пространства) вполне естественен.
     Ход времени по своему абстрактному качеству ближе всего к энергии, и потому переход к абстрактной энергии легко осуществляется из абстрактного времени.
     Энергия порождает пространство, и цикл продолжается дальше.
     Абстрактная плоскость зрения при этом играет роль только инициатора, переход к АПЗ естественен только от пространства. Абстрактные зоны, не-формы, легко наслаиваются друг на друга. Они не смешиваются, поскольку не имеют обшей меры и сохраняют свою разделенность при переходе от одной фазы цикла к другой.

к оглавлению

     Об особом классе форм сознания - "не-восприятиях" - мы уже говорили, рассматривая визуальный плоскостной цикл. Перцептивное внимание, вынесенное за пределы своей модальности, концентрируется <на том, чего нет>. Проще всего это сделать с визуальным полем, в котором представлены основные классы объектов психонетической работы, а потом применить аналогичную процедуру к полям восприятия иных модальностей.
     Визуальное не-восприятие формируется при переносе внимания за пределы поля зрения. Обычный прием - последовательный переход от дКВ к KB на границах поля зрения: внимание покидает центральное поле зрения, постепенно сгущаясь на периферии. Утончение <ободка внимания> приводит к резкому переходу внимания за пределы поля зрения. На этом процедура заканчивается - далее распространяться вниманию просто некуда, поскольку за пределами поля зрения <нет ничего>. Там нет и пространственных разделений, поэтому не-восприятие формируется сразу, без какого-либо дальнейшего распространения. Не-восприятие - это зона отсутствия восприятия, но восприятия вполне определенной модальности, в данном случае визуальной. В этом и заключается парадокс: то, чего нет, оказывается вполне определенным отсутствием - визуальным отсутствием.
     Подчеркнем, что речь идет именно о внимании, направленном на зону не-восприятия, а не об отсутствии восприятия как такового. Восприятие прекращается в тот момент, когда все ресурсы внимания стабильно задействованы в зоне не-восприятия.
     После обретения опыта выхода за пределы визуальных границ появляется возможность формирования визуального не-восприятия путем переноса внимания назад, за ту точку, где расположен условный наблюдатель. Процедура несколько жутковатая, поскольку если в первом случае сохраняется привязка к визуальному пространству и предполагаемым предметам в нем, то во втором случае внимание покидает визуальное пространство как таковое.

к оглавлению

     К аудиальному не-восприятию перейти сложнее. Слуховое восприятие является более принудительным, чем зрительное. Глаза можно закрыть, и тогда нам кажется, что визуальное восприятие почти полностью прекратилось, - а слуховое восприятие остановить невозможно. Одна из существующих классических рекомендаций: переместить аудиальное внимание внутрь головы - туда, где гарантированно нет звуков¹
     Это достаточно сильный прием, реализующий цели, для которых он был разработан. Он освобождает время от наполненности звуками и по- зволяет пережить абстрактный ход времени (не-форму времени), но не создает предпосылок к выходу за пределы восприятия времени.
     Более радикальный прием связан с подавлением восприятия времени, когда актуальное настоящее сокращается до мгновения, и практикующий продолжает дальнейшее сокращение интервала времени, используя инер- цию сокращения так же, как используется инерция переноса внимания к периферии поля зрения при формировании визуального не-восприятия. Если при сужении актуального настоящего до мгновения разрушаются "звуковые фигуры", существующие во времени, то при дальнейшем по- гружении внимания в мгновение исчезают и временная длительность, и звуки как объект внимания.

к оглавлению

     Не менее сложным делом является формирование соматического не-восприятия. Перенос соматического внимания вовне можно осуще- ствить от внутреннего неопределенного ощущения тепла у поверхно- сти тела, и проходя вниманием сквозь тактильные ощущения дальше. На практике осуществить это гораздо труднее, чем вынести внимание за пределы поля зрения. Если в зрительном поле феномен границы до- статочно четко выражен, то границы тела в соматических пережива- ниях никак не представлены. Соматические ощущения не экранируют друг друга, и опыт границ к соматике может быть применен лишь по аналогии с полем зрения.

¹   На этот прием ссылается в своих книгах и А.П. Ксендзюк.

     Это совершенно особый вид не-восприятий, поскольку внимание должно быть вынесено за пределы трехмерности, должно преодолеть трехмерность, выйти в нечто обширное, внешнее по отношению к пространству как таковому. Опыт обнаружения (а значит, наличия) предметов за пределами видимого, слышимого и телесно-ощущаемого есть у всех. Этот опыт помогает сформировать соответствующие не-восприятия, но опыта наличия предметов вне трехмерного пространства нет (без соответствующей практики) ни у кого.
     Достичь пространственного не-восприятия можно, используя описанный в п. 6.3. прием изменения качества внимания по отношению к одной из составляющих комплексного объекта. Для этого нужно совместить объемную дКВ и соматическую или аудиальную дКВ. Тогда операция перемещения внимания за пределы аудиального или соматического перцептивного поля переносится и на восприятие пространства.
     Это небезопасная операция, сопровождающаяся переживанием соприкосновения с чем-то невыносимо жутким: если в других видах не-восприятия присутствует знание о том, что в этих невоспринимаемых областях наличествует нечто известное, то за пределами пространства ничего известного нет, и вместе с тем присутствует такая же грандиозность, как и в наблюдаемом или бесконечном пространстве.

к оглавлению

     Это - одновременное выполнение основных не-восприятий. Опыт тотального не-восприятия служит хорошей подготовкой к сохранению непрерывности осознания при переходе к медленному сну или потере сознания. Переход к тотальному не-восприятию лучше начинать с визуального, постепенно добавляя перенос внимания за пределы других перцептивных полей. При наличии достаточного опыта такого одновременного вывода внимания за пределы восприятия основных модальностей и опыта тотальной дKB возможно формирование тотального не-восприятия при переходе от тотальной дКВ. В этом случае возникает гораздо более сильное состояние, чем при последовательном расширении не-восприятия на новые области: скачкообразные переходы исключают постепенную адаптацию к новым переживаниям.
     3-я фаза ВМ в сочетании с тотальным не-восприятием создает предпосылки для перехода к тотальной субъектности: чистому объекту, каковым является тотальное не-восприятие, может быть противопоставлен только чистый субъект, лишенный каких-либо качеств.

к оглавлению

     Говоря о не-восприятии как объекте, не следует путать его с прекращением работы восприятия. В нашем случае речь идет о сосредоточении внимания на зонах за пределами восприятий, а не о состоянии не-восприятия. KB на не-форме или на не-восприятии принципиально ничем не отличается от сосредоточения внимания на фигурных объектах. Точно так же сохраняется остаточный перцептивный фон, фиксируются команды инструктора, и сохраняется фоновая готовность перейти к действиям, не связанным с практиками. При состоянии не-восприятия работа внимания полностью прекращается, и не-восприятие становится состоянием, вплотную примыкающим к <Я>. Внимание - посредник между <Я> и содержаниями сознания - при этом полностью прекращает свою работу.
     Опыт работы с не-восприятиями как объектом при объединении с опытом управления перцептивными средами позволяет подойти к реальным состояниям не-восприятия, когда восприятия теряют присущую им вынужденность и, будучи управляемыми, могут быть полностью прекращены. Но для этого необходим уровень управления, позволяющий оторвать перцептивные процессы от их физиологического субстрата. Остановка перцепции в сочетании с вниманием, вынесенным на тотальное не-восприятие-как-объект, ведет к не-восприятию-как-состоянию-сознания. В этот момент <Я>, точнее, его активная субъектная сердцевина, оказывается один на один с наиболее абстрактным из всех объектов сознания. Не-восприятие обретает статус отражения особой реальности мира. Следующий шаг - отход от не-восприятия-как-обьекта, когда "нет ни восприятия, ни не-восприятия", - означает переход к чистой субъектности.

к оглавлению

     Остановка работы памяти как функции следует отнести к классу работ с не-восприятиями.
     Память является основой идентичности <Я>. Ее остановка при сохранении волевой активности (волевой позиции <Я>) ведет к парадоксальному состоянию - сохранению субъектности без опоры на сформировавшиеся в течение предшествующей жизни личностные структуры и соответствующий "фон памяти".
     Прием, останавливающий память, идентичен приему, используемому при работе со временем - сосредоточению внимания на текущем мгновении с подавлением образования звуковых и иных фигур во времени. При этом любое воспоминание теряет свою целостность и не соединяется с другими воспоминаниями в единую целостную систему. Но это означает, во-первых, отсутствие восприятия как такового (если мгновенное восприятие не соотносится с другими, находящимися в оперативной памяти, то оно не осознается и не становится основой ориентации <Я> в мире-вне-<Я>), и, во-вторых, прекращение процесса принятия решений и планирования как деятельности, состоящей из множества отдельных расположенных во времени актов. В этом случае сохраняющаяся активность субъекта реализуется в совершенно иных формах, не встречающихся в обычной жизни.
     Но на начальных этапах практики остановка памяти не столь радикальна. He-память можно наблюдать как объект, сохраняя отдельные редуцированные операции <Я>. При этом <Я> соотносится с ходом времени, но продукция воспоминаний и соотнесение их с текущими восприятиями (узнавание их) полностью прекращается.
     Для превращения состояния подавленной памяти в объект-не-восприятие, в не-память, следует, оставаясь вне памяти, восстановить в сознании ход времени как не-формы. Тогда появляется возможность наблюдения и не-памяти, и появления абстрактной подосновы памяти, и памяти как фона.
     В этой позиции сохраняется и удерживается в течение всего времени работы бесформенная смысловая установка на наблюдение не-памяти и недопущение возобновления работы памяти. Решение о выходе из состояния также производится исключительно волевым, лишенным оформления и отраженным лишь в смысловом переживании, действием.
     В дальнейшем это достижение послужит основой для формирования альтернативных личностных структур.

к оглавлению

     Циклы и наслоения не-восприятий могут строиться так же, как циклы и наслоения не-форм. Это вполне допустимые процедуры. Однако они могут использоваться лишь после тщательной проработки каждой из форм не-восприятий. Наслоение производится как последовательное расширение зоны не-восприятия на смежные модальные поля вплоть до тотального не-восприятия. При этом не-восприятия утрачивают свой модальный характер, и реальность вне <Я> становится тотальным отсутствием всего, фундаментальной пустотой.

к оглавлению

     Еще раз подчеркнем сказанное в п.6.6: описанные процедуры ведут к формированию особых классов объектов, которые можно рассматривать как описание особого состояния "не-восприятия", характерного для некоторых традиционных практик. Но это лишь описание, а не состояние как таковое. Переход от описания к реальному состоянию требует глубокой сосредоточенности на объектах-не-восприятиях и поглощения этих объектов субъектом.
     Формирование тотального не-восприятия, естественно, сопровождается изменением <Я>. В первой фазе ВМ, когда доминирует фигуративное восприятие, формула "Я есмь" оформляется как произносимое про себя слово, звучание или образ, т.е. как фигура. <Я> отражается (не отождествляется, но отражается) в фигуративном слое тоже как фигура, словесная или образная.
     На стадии дКВ "Я есмь" развертывается как состояние, поскольку "высказывание" <Я> о себе возможно только как "высказывание-фон" - ничего другого в распоряжении <Я> нет. Реальность "не-Я" в дКВ - это реальность фона, а не объекта.
     При переходе к не-формам <Я> не может быть выражено (отражено) в чувственных формах (фигурах или фоне). <Я есмь> становится не состоянием, а позицией. На этом уровне ВМ становится разнесенной с любыми психическими процессами.
     Переход к не-восприятиям означает упразднение и позиции "Я есмь". <Я> не может ни в чем отразиться. В этот момент <Я> лишается какой-либо определенности вообще, становясь чистым субъектом. Восстановление качественной определенности <Я> означает восстановление тотальной бесформенности не-<Я>. Тогда соотнесение <Я> - "не-<Я>" вновь становится позицией.
     При описании перехода от <Я>, соотнесенного с не-формами, к <Я>, соотнесенному с не-восприятиями, возникают терминологические тонкости, связанные с различным определением <Я>. <Я> не тождественно личностным структурам, - но входит ли в понятие <Я> качественная определенность как проявленная данность?
     Если <Я> понимается как чистая субъектность, лишь содержащая потенцию развертывания в это, в конкретное <Я>, то при переходе к не-восприятию <Я> сохраняется. Если же в понятие <Я> включается его проявленная определенность, то сдвиг в слой не-восприятия рассматривается как исчезновение <Я>.
     С нашей точки зрения, речь идет о терминологической договоренности. Переход от не-восприятий к не-формам, фону и фигуративности восстанавливает определенность <Я> и личностные структуры в прежнем виде. При условии, конечно, что не было волевого намерения развернуть иное <Я> и иную личность. Но такое намерение возможно лишь в слое чистой волевой субъектности, предшествующем смысловому слою.

к оглавлению

     Воображение (имагинация), как составная часть большой функции бодрствования, ориентирована на работу с переведенным в представления массивом содержаний сознания и обычно зависит от функциональной структуры психики. Речь идет об имагинации в составе функции бодрствования - во сне и в психоделическом опыте имагинация может функционировать иначе, порождая совершенно новые имагинативные продукты.
     В "области своего определения" имагинация точна. Как остроумно заметил Андрей Парибок: пытаясь вдеть нитку в иголку, мы можем не попасть в игольное ушко, но воображая это действие, мы не можем ошибиться. Имагинация может быть недостаточно дифференцирована и потому требовать больших затрат энергии для воображения деталей, но объект, создаваемый воображением, и определяющие его свойства не трансформируются в иные: воображая зеленый квадрат, можно не суметь удержать в воображении все четыре угла, но нельзя по ошибке получить желтый круг.
     Вместе с тем, за пределами "области определения" можно получить новые и нетривиальные содержания, которые могут включаться в психонетическую работу. Рассмотрим получение некоторых таких содержаний, которые по своим свойствам приближаются к не-формам и могут быть использованы для осуществления психонетических операций. Такие содержания становятся первыми объектами, которые возникли в результате пробуждения "спящих" функций.

к оглавлению

     Один из способов, выводящих имагинацию на пределы "области определения", - последовательное лишение реального объекта некоторых определяющих его качеств при сохранении других. Так, например, представляя себе огонь, можно лишить его качества жара, превратив его исключительно в источник света, а затем, сохраняя его светимость, последовательно устранить цветность. Светимость при отсутствии цвета - это не ярко-белое сияние и не цвет вольтовой дуги, - это достаточно абстрактное переживание, выявляющее в переживании светимости не только визуальный, но и иной компонент. Этот иной компонент, развертываясь в визуальности, может добавлять качества интенсивности и истечения, модифицируя собственно визуальные проявления. Однако, будучи изолированной от визуальности, бесцветная светимость как бы намекает на иную, неразвернутую модальность.
     Интенсивность и истечение сами могут развернуться в совершенно особые формы, отражающие активность и потенциальную силу объектов. Возможно активно использовать светимость для модификации не-форм и превращения их в абстрактные протоформы, а также для управления восприятием. Так, бесцветную светимость можно развернуть в АПЗ, придавая большую или меньшую интенсивность ее проявлению, а можно использовать для модификации свечения поля зрения при закрытых глазах.
     Подобно бесцветной светимости формируется и чистая текучесть: из интегрального образа воды последовательно удаляется влажность и плотность. Перенос текучести на соматическое поле увеличивает гибкость тела, а выделение качества текучести в природе помогает выявить аспекты подвижности и изменчивости в восприятии Мира.
     Возможно и объединение светимости и текучести в единый интегральный объект. Такое объединение также является родоначальником функции и модальности, соответствующих отдельным аспектам Мира и в активном модусе воздействующих на него.

к оглавлению

     Используя исключение одних и присоединение других качеств, можно получить переживание цвета, отсутствующего в реальном опыте. Внутренняя "цветовая алгебра" основана на переживаниях трех первичных цветов - красного, синего и желтого, двух ахроматических - черного и белого, и на получении их производных, своего рода "сложениях". Так, из синего и красного можно получить фиолетовый, из синего и желтого - зеленый и т.д. Допустимы также обратные операции - "вычитание" из сложных цветов их компонентов: вычитая из оранжевого красный, получим желтый, и т.д.
     Цвета связаны с первичными смысловыми переживаниями - невозможно объяснить словами субъективное различие зеленого и синего цвета слепому от рождения человеку. Проводя "алгебраические" операции с реальными цветами и опираясь на изученные ранее процедуры развертывания смыслов и свертывания чувственно проявленных форм до смысловых переживаний, следует сместить операции из поля цветовых форм в поле смыслов. Тогда смысловым операциям "сложения" и "вычитания" смысловых эквивалентов цветов будут соответствовать проекции этих операций в цветовой модальности. Проведя "смысловое сложение" или "вычитание" цветовых смыслов, следует развернуть результат и сравнить его с результатами "цветовой алгебры". Следующая задача не столь тривиальна: "вычитание" из базовых цветов - из красного вычесть синий, из синего - желтый или зеленый и т.д. Результаты оказываются за пределами "области определения" визуальной цветовой функции - их нельзя ни увидеть, ни представить, но можно развернуть как особое цветовое переживание, не имеющее аналогов в обычном опыте.
     Другой способ получить необычные цветовые переживания связан с приданием черному цвету качества цветного. Различие цветов отражает различие лежащих в их основе смыслов, которые могут быть развернуты в разных психических средах (отсюда и концепция Люшера). Ряд смыслов, обладающих "цветовой потенцией", не развернулись в цветовые содержания, но могут быть спроецированы на переживание черного цвета, модифицируя его чувственное проявление.
     Обычно черный цвет воспринимается как отсутствие всякого цвета, нечто абсолютно поглощающее и ничего не испускающее. Но соединяя образ черного цвета с тем или иным фундаментальным переживанием и сравнивая результаты, можно получить новые цветовые переживания, придавая проекциям смыслов на модальную область чувственный характер.
     Так, можно визуализировать абсолютно черную поверхность с неосвещаемым, т.е. абсолютно черным отверстием в нем. Чернота поверхности и чернота отверстия, туннеля, провала - это разные цвета, хотя их первоначальная, т.е., не модифицированная смысловой проекцией, чувственная ткань идентична. Можно расширить набор различных <черных цветов>: ввести на абсолютно черном фоне источник яркого черного цвета (соединяя участок черной поверхности с интенсивной бесцветной светимостью), черную поверхность, освещенную и не освещенную черным светом, тень от черного предмета, освещаемого черным светом и т.д. Так получается набор черных цветов, постепенно приближающихся по мере углубления практики к статусу самостоятельных цветов.
     Понятно, что необычные цвета не являются самоцелью. Важно сделать первый шаг к освобождению сознания из-под диктата сложившихся нейрофизиологических структур и приданию сознанию активного характер. А активный характер - это развертывание "спящих" смыслов в чувственные формы, не имеющие соответствий в проявленных содержаниях.

к оглавлению

     Этот прием разработал наш сотрудник Андрей Громов. Прием положил начало целой линии психонетической работы. Его легко описать, но выполнить можно, только опираясь на предыдущие практики.
     После формирования абстрактной плоскости зрения волевым усилием осуществляется поворот АПЗ вокруг вертикальной оси. Особенность приема в том, что, не будучи дифференцированным визуальным объектом, но являясь основой визуальных феноменов, первичной по отношению к полю зрения, АПЗ не может "встать в торец" по отношению к полю зрения (в противном случае АПЗ была бы воспринята как проекция на такую же АПЗ, чего быть не может, поскольку не-формы одного вида тождественны).
     При повороте абстрактной плоскости зрения "визуальная картинка" в поле зрения остается тождественной себе, но изменяется угол ее проекции на АПЗ. Если осуществляется поворот именно АПЗ, а не ее имагинативного эквивалента, то возникают сложные переживания, связанные с манипуляцией не-формой, которые не могут быть отражены в чувственно проявленных содержаниях. Можно говорить о странности возникающего при этом состояния. Специфические напряжения сознания, сопровождающие поворот АПЗ (особенно при осуществлении полного поворота или нескольких поворотов), предвещают разрыв, расслоение визуального пространства и пространства внимания. ждающие поворот АПЗ (особенно при осуществлении полного поворота или нескольких поворотов), предвещают разрыв, расслоение визуального пространства и пространства внимания.
     Подобным же образом со сходными последствиями может быть осуществлен поворот АПЗ вокруг горизонтальной оси и еще более "странный" поворот вокруг диагонали в пространстве. После овладения техникой поворотов на основе этих элементарных движений строятся их сложные комбинации. Делается это не ради получения удовольствия от "игры в кубики", а для постепенного освоения пространства внимания, необходимого для дальнейшей практики.
     Каждой дифференцированной перцептивной функции соответствует свое пространство - трехмерное для визуальной, одномерное для аудиальной, пространство с несколько неопределенной мерностью - для кинестетико-соматической. Внимание в силу своей недифференцированности может послужить основой для формирования нескольких вторичных функций, но для этого нужно выделить и закрепить специфику пространства внимания и несовпадение его характеристик с характеристиками визуального пространства.

к оглавлению

     He-формы не могут быть описаны перечнем свойств, и точно так же не могут быть описаны различия между ними. Описание применимо только к чувственно проявленным формам, а то, что лишено качеств и ограничений, можно сравнивать исключительно на основе прямого усмотрения. Однако можно построить процедуры, ведущие к различным вариациям не-форм.
     Переживание пустого бесконечного пространства может быть получено, по меньшей мере, двумя способами. Эти способы предопределяют тонкие различия между разновидностями пустого пространства. Применительно к ЛОВ эти способы были рассмотрены выше.
     Один способ - порождение пространства вследствие динамичного расширения объемной дКВ, выходящей за пределы спроецированной на АПЗ "визуальной картинки". В этом случае расширение объема внимания за пределы ограниченного визуального пространства вызывает переживание расширяющегося пустого пространства: внимание расширяется, а объектов внимания уже нет.
     Второй вариант - придание глубины АПЗ, формирование пространства из АПЗ.
     В первом случае формируется пространство, охватывающее предметы, стремящееся их создать, пространство, потенциально порождающее предметы. Во втором - пространство, безразличное к предметам, направленное на "углубление абстрактности", если можно так выразиться. Пространство, потенциально содержащее предметы, и пространство вне предметов - различные пространства, хотя различие между ними мы можем описать лишь путем указания на процедуру их порождения.

к оглавлению

     Субъективное замедление времени не является исключительным явлением в человеческой жизни. Время "замедляется" в условиях высокой опасности - при падении с высоты, когда человек попадает в аварию и т.д. Время "замедляется" и во сне - сон длительностью в несколько десятков секунд может по субъективному времени длиться минуты и часы. В этих случаях внутренняя работа, требующая значительной длительности, укладывается в значительно меньший промежуток "внешнего" времени. Если представить себе такую точку в сознании, из которой наблюдается и внешнее, и внутреннее "замедленное" время, то из нее будет видно "двумерное" время - внутреннее время идет как бы вовнутрь сознания, становится "перпендикулярным" внешнему времени.
     Обычно время представляется чем-то одномерным и линейным, направленным лишь из прошлого в будущее. Эта одномерность отражается в объеме работы, которую можно произвести в условную единицу времени. Критерием формирования двумерного времени является выполнение внутренней работы (например, проведение сложных арифметических операций или решение сложной логической задачи) в очень короткий для внешнего наблюдателя интервал времени. Тогда задача решается по оси времени, направленной "внутрь сознания", "перпендикулярно" обычной оси времени.
     Для создания двумерного времени используется прием одновременного удержания, "замораживания" в сознании двух различных длительностей. Подобно тому, как в упражнениях, описанных в 5.11, использовались приемы "замораживания" событий, для решения задачи формирования двумерного времени используется одномоментное "замораживание" двух разных по длительности временных интервалов. Вначале и первый и второй интервалы, определяемые звуковым сигналом, удерживаются параллельно и сразу, а затем одномоментное удержание касается лишь длительностей как таковых - без звуков, ограничивающих длительности. Звуковой сигнал при этом подавляется. Далее следует произвести внутри каждого интервала какие-либо действия - чтение двух разных стихотворений или просчет двух разных цифровых последовательностей.
     Понятно, что при одинаковой скорости работы, а следовательно, и при разном объеме выполненных работ, начало и конец действий, производимых в разных по длительности промежутках, парадоксальным образом совпадают. Поскольку же субъективные скорости осуществления деятельности были одинаковы, то наблюдается расщепление сознания на два потока деятельности, направленных по-разному.
     Двумерное время воспринимается парадоксально: субъективно разные временные потоки событий протекают с одинаковой скоростью. Так, наблюдая полет пули (явление, которое иногда встречается в условиях боевых действий) в течение нескольких микросекунд можно произвести внутренние действия, занимающие не меньше секунды - заметить вращение пули, царапины от прохождения нарезного ствола и т.д. Субъективно пуля движется медленно, но это не означает, что все остальные летящие в данный момент пули замедляют свой полет по отношению к наблюдателю. Время как бы <раздувается> в непосредственной близости от субъекта, в сторону которого направлен выстрел.
     Этот опыт невозможно воспроизвести в обычном состоянии сознания - одномоментное удержание двух различных длительностей означает сдвиг сознания в сторону измененного. Но по-настоящему измененным сознание становится лишь при осуществлении двух различных действий в каждом из промежутков времени при субъективно одинаковой скорости и объеме действий, соответствующих каждому промежутку. Тогда и становится возможной организация сверхбыстрых для внешнего наблюдателя (но нормальных для практикующего) внутренних процессов, в том числе и решение сложных задач за считанные секунды.

к оглавлению

     После овладения техникой формирования ЛОВ, его перемещения и изменения формы, локальный объем внимания можно превратить в полноценное тело внимания (ТВ). К началу подобной практики становится очевидным несовпадение визуального пространства и пространства внимания. Так, при повороте эллипсоида внимания в горизонтальной плоскости эллипсоид становится в торец по отношению к полю зрения. Если речь идет о визуальном образе, то проекция в таком положении его на сетчатку или на воображаемое поле зрения будет меньше, чем проекция его длинной части. В случае же вращения эллипсоидного тела внимания никаких проекционных искажений не может быть, фигура внимания остается тождественной себе при различных поворотах. Иллюзия внешнего (по отношению к сознанию) тела, характерная для визуальных объектов (восприятий и образов), здесь не возникает, поскольку внимание с самого начала работы с ним понимается как феномен сознания, не пассивно отражающий, а формирующий отражения "внешних" по отношению к наблюдателю реальностей. Тем более, что предшествующие манипуляции (выведение ЛОВ на периферию поля зрения и за его пределы) освободили ЛОВ от последних остатков визуальности. Поэтому и закономерности работы визуальной функции не распространяются на восприятие тела внимания.
     Перемещения и повороты ЛОВ дают возможность осознать, что работа ведется со вниманием как с субстанцией: ЛОВ независим от попадающих в него объектов, с ним можно проводить такие же манипуляции, как и с занимающим некоторый пространственный объем телом. Но эти манипуляции и их результат отличаются от тех манипуляций, которые можно проводить с визуально воспринимаемым телом. Таким образом, на базе внимания как функции начинает развиваться новая функция, направленная на работу с субстанцией внимания. Важно в самом начале работы не позволить визуальной функции ассимилировать вновь создаваемую функцию.
     Выявление во внимании аспектов субстанциальности и подавление функциональных аспектов превращает внимание в удобный материал для последующего формирования объектов, полностью подчиненных осознанной воле. Встает вопрос о степени реальности таких объектов.
     Тело внимания (ТВ) остается фактом индивидуального сознания до того момента, пока не возникает согласованная реальность для группы лиц, использующих одну и ту же целенаправленно созданную функцию. Тогда созданное кем-либо из членов группы ТВ и манипуляции с ним воспринимаются всеми членами группами как реально существующий объект, четкость и однозначность восприятия которого растет по мере усиления согласованности.

к оглавлению

     Простые изменения формы ТВ, рассмотренные выше, служат основой для более углубленной работы.
     Если формирование "шара внимания" или "эллипсоида внимания" возможно и при сохранении функциональных аспектов внимания, то более сложные формы требуют полной остановки работы внимания как функции. Внимание, ставшее "тонкой" субстанцией, сохраняет такую же связь с волей, как и внимание-функция, будучи в принципе целиком подчиненным воле и допускающим любые модификации, не противоречащие ее природе.
     "В принципе", однако, не означает "в реальности". Управлению субстанцией внимания человек обучается так же, как ребенок учится завязывать шнурки. При построении сложных фигур внимание легко срывается либо на функциональную работу, либо на подмену визуальными образами. Работа с управлением формой ТВ требует исключительной сосредоточенности.
     Простейшей модификацией ТВ, требующей значительных усилий, является превращение "эллипсоида внимания" в "тор внимания". Для достижения этого эффекта следует медленно загибать края эллипсоида вверх или вниз, пока они не замкнутся, образуя тор, "бублик" внимания. Как правило, трудности наступают при замыкании краев ТВ - то, что находится внутри тора ("дырка от бублика"), стремится быть заполненным вниманием. "Тор внимания" может либо превратиться в "шар" или "диск" внимания, либо визуализироваться. Преодоление этого барьера открывает дорогу к дальнейшим модификациям, в том числе, к созданию внутренних структур ТВ и последующему запуску в ТВ процессов, аналогичных морфогенетическим.

к оглавлению

     "Субстанция внимания" возникает при остановке внимания-функции, как нечто совершенно бескачественное, пространственно ограниченное только геометрическими формами, перенесенными из визуального опыта. Кажется, что внутреннюю структуру ТВ можно представить, только подменив ТВ визуальной фигурой. Однако у внимания есть одно качество, которое может послужить основой для формирования внутренних невизуальных структур ТВ - интенсивность.
     Обычно интенсивность внимания изменяется солидарно - сразу по всей фигуре внимания. Особенно трудно изменить интенсивность какой-либо части тела внимания, когда у внимания нет объекта - нет критерия, позволяющего оценить соотношение интенсивности отдельных частей ТВ. Для уверенного внесения градиента интенсивности, а затем и структуры интенсивности в ТВ можно воспользоваться феноменологией взаимодействия внимания и <визуальной материи> в поле зрения при закрытых глазах (см. п.3.3).
     После формирования полосы внимания в поле зрения можно менять интенсивность сгущения "визуальной материи", изменяя интенсивность внимания. Отработать работу с интенсивностью можно двумя способами.
     Первый - это просто перемещение сгущения внимания по полосе или по крестообразной фигуре. Здесь нужно учесть, что речь идет не о перемещении внимания, а об изменении интенсивности в пределах фигуры внимания, поглотившей все ресурсы внимания. Перемещение пятна повышенной интенсивности внимания отражается в перемещении визуальных сгущений по полосе внимания.
     Второй способ - постепенное распространение деконцентративного внимания по всему полю зрения с тщательным выравниванием отклонений от однородного визуального фона за счет усиления или ослабления интенсивности внимания на отклоняющихся от общего фона участках (см. п.3.3). В этом случае можно получить однородное свечение поля зрения, интенсивность которого зависит от интенсивности внимания. В этом однородном свечении можно создать зоны повышенной или пониженной интенсивности свечения, изменяя интенсивность внимания на отдельных участках. При этом важно сохранять всю деконцентративную картину в целом, не разрушая деконцентрацию.
     После того, как такая работа станет привычной, можно перенести опыт управления интенсивностью внимания на абстрактные пространственные ТВ. Здесь не будет обратной связи по каким-либо мо-дальним признакам, и потому формирование зон внимания с разной интенсивностью к этому моменту должно быть достаточно хорошо отработано.
     Главным барьером, который нужно преодолеть на этом этапе работы, становится стабильное удержание зон с разной интенсивностью внимания в пределах стабильного ТВ.
     Для начала следует поработать с шарообразным ТВ.
     В нем можно выделить сгущение интенсивности внимания либо в одном из полушарий, либо на полюсах. Следующий шаг - формирование зоны повышенной или пониженной интенсивности внутри ТВ в виде тяжа или внутреннего шара. Эта работа имеет смысл лишь при полном устранении визуальных эквивалентов этих "фигур интенсивности". "Шар внимания" с внутренней неоднородностью должен формироваться и восприниматься целиком со всей его внутренней структурой, которая переживается не как "вид со стороны", а как переживание всего внутреннего объема, созданного из "материи сознания". Только в этом случае возможна дальнейшая конструктивная практика без подмены ее воображением.

к оглавлению

     Формирование зон с разной интенсивностью внимания создает предпосылки для расширения набора манипуляций, которые можно проводить с телом внимания. В первую очередь нужно создать движение внутри ТВ, которое впоследствии послужит основой для организации управляемых процессов внутри ТВ.
     Простейшая манипуляция такого рода - вращение однородного ТВ. Эта операция непредставима с привычной точки зрения. Внимание как функция выделяет предметы, может перемещаться, но представить себе его вращение просто нечем. Однако тело внимания с асимметричной интенсивностью можно вращать так же, как и любое асимметричное ТВ.
     Если начать подобное вращение и в ходе его выровнять интенсивность внимания по всему ТВ, опираясь на опыт выравнивания интенсивности внимания по полю зрения при закрытых глазах, то можно уловить несколько мгновений парадоксального переживания - вращения однородного ТВ. Теперь остается за счет длительной тренировки по расширению времени сохранения эффекта вращения получить эффект длительного вращения однородного ТВ. Провести такую работу можно только при условии "ментальной тишины" ("внутреннего безмолвия", "остановленного внутреннего диалога") и подавления привычных ассоциаций и стереотипов восприятия и имагинации. Нужно не допускать никаких визуальных или кинестетических ассоциаций, иначе они подменят собой работу со вниманием. В воспроизведении и продлении эффектов вращения внимания помогают приемы <замораживания> в сознании достигнутого эффекта и последующего его развертывания.
     Подобный же эффект можно получить и для плоского пятна внимания. Эффект вращения внимания замечается на начальной стадии изучения дКВ при использовании приема перемещения пятна внимания по краям поля зрения с постепенным расширением этого пятна на все поле зрения. Однако по-настоящему эффективным этот прием становится при овладении техникой формирования АПЗ.
     Если "пятно внимания" формируется не по отношению к визуальной "картинке", а по отношению к АПЗ, то получается вращение, лишенное какой-либо связи с визуальностью. Такое вращение можно перенести и на АПЗ в целом.
     Вращение АПЗ - прием не менее сильный, чем повороты АПЗ. В отличие от манипуляций с ЛОВ, т.е. с фигурой, хоть и построенной из неосязаемой "материи внимания", но имеющей геометрическую форму, работа с АПЗ - это работа не с фигурой, а с не-формой в поле чистых (амодальных) смыслов. Поэтому вращение здесь теряет последние признаки формы и переходит в разряд не-форм, становится вращением-смыслом, а не его чувственным проявлением.
     Вращение однородного "шара внимания", "пятна внимания" и АПЗ выводит эти фигуры и не-форму за пределы визуальной очевидности: визуальный образ движения можно создать, лишь используя визуальные неоднородности.

к оглавлению

     Создание структур интенсивности и вращение внимания - это только первый шаг к превращению ТВ в рабочий инструмент психонетического процесса. Необходимо создать внутренние потоки субстанции внимании, избегнув при этом главного соблазна - визуальных и кинестетических подмен.
     Простейший прием - вращение верхней и нижней полусфер "шара внимания" в противоположных направлениях. Переход к таким вращениям осуществляется, как и при переходе к вращению однородного "шара внимания", за счет использования неоднородностей интенсивности внимания и созданных из этих неоднородностей простейших фигур внутри "шара". Их последующее "растворение" в ходе вращения ведет к сложному переживанию внутренней подвижной структуры ТВ.
     Следующий шаг - вращение экваториальной части "шара внимания" в одну сторону, а полюсов - в другую. Это уже прообраз процессов-потоков, которые можно создавать в ТВ.
     И, наконец, организация внутренних движений в ТВ, не имеющих аналогов в визуальной практике.
     Внимание, оторванное от визуальных форм, достаточно подвижно для создания любых необычных форм. Однако условием для этого, повторим, является ментальная тишина ("остановка внутреннего диалога"), прекращающая воспроизведение стандартных форм сознания. ТВ самим фактом своего существования нарушает фундаментальный принцип визуальной функции - воспринимается и представляется всегда поверхность предмета, но не его внутренность. Если предмет разрезать на две или множество частей, наблюдатель все равно будет видеть множество новых поверхностей. Визуальный объект - это всегда объект перед наблюдателем, перед воспринимающим сознанием. Сама идея объективного внешнего мира проистекает из этого свойства визуальной функции - принципиальной недоступности восприятия внутри объекта.
     Внимание же, распределенное в объеме, с самого начала воспринимает весь объем ТВ целиком. ТВ не находится перед сознанием, скорее, сознание распределилось в объеме ТВ. Поэтому и процессы, идущие внутри ТВ, воспринимаются целиком, не как проекция на наблюдателя, а как то, в чем наблюдатель распределен. Здесь аналогом АПЗ выступает уже не условная плоскость, а сознание как таковое. От этого пункта отходят три линии дальнейшей практики: сосредоточение на том, что воспринимает и на что проецируется тело внимания, т.е. вхождение в чистое сознание; управление процессами, идущими в организме; формирование относительно независимых от формирующего <Я> короткоживущих объектов.
     Первым необычным процессом, который можно сформировать в пределах ТВ, является вращение ТВ одновременно в двух плоскостях. Если при вращении в двух плоскостях визуального шарообразного объекта вращательные движения складываются и точка на его поверхности описывает синусоиду, то в <шаре внимания> дело обстоит иначе. "Субстанция внимания", из которой состоит ТВ, однородна и континуальна. В ней, если не применяются специальные процедуры, вроде выделения зон повышенной или пониженной интенсивности, нельзя выделить отдельные независимые точки (что легко делается в отношении визуальных, звуковых или тактильных восприятий). Интегрального вращательного движения здесь нет, "шар внимания" одновременно вращается в двух плоскостях, и эти движения не складываются, они сосуществуют одновременно.
     Мы получаем совершенно необычный объект - двумерное (а в перспективе и трехмерное) вращение, лишенное чувственной визуальной наглядности, но вместе с тем оно переживаемо как реальное. Опираясь на столь необычный опыт, можно создать внутри ТВ "потоки внимания" и "пульсацию интенсивности внимания", идущую от центра к периферии и наоборот.

к оглавлению

     Выше была упомянута возможность формирования JIOB вокруг тела и придания ЛОВ формы тела. Это достаточно тонкий процесс, результат которого зависит от ряда нюансов.
     Прежде всего, следует иметь в виду, что происхождение ЛОВ влияет на его качества. Обычно ЛОВ формируется либо из визуального внимания (постепенно избавляясь от его специфики), либо из соматического, либо из не-формы (АПЗ или порожденного из АПЗ бесконечного пустого пространства).
     ЛОВ визуального происхождения, охватывающий тело, с самого начала вводит двойственность восприятия тела и дает возможность пронаблюдать колебания восприятия тела то как "своего" (соматическая составляющая), то как "чужого", внешнего объекта, отразившегося в субстанции внимания. В этом случае для полноценной работы с ЛОВ необходимо подавить соматическую составляющую, сосредоточившись на отражении тела в субстанции внимания, подобно тому, как проходило управление цветом в перцептивных неравновесных средах.
     ЛОВ можно сформировать и из соматического пространства. Это сделать гораздо сложнее, если нет опыта работы с геометрией соматического пространства, а этот опыт, как правило, ограничен и мало систематизирован. Главное препятствие - в соматическом пространстве, в отличие от визуального, нет переживания пустоты между отдельными ощущениями. Предметность визуального восприятия позволяет выделить пространство между предметами, что и является отдаленным отражением пространства как не-формы. Однако в соматическом пространстве предметности как таковой нет, есть отдельные ощущения и качества - тепла, боли и т.д. На помощь здесь приходит организация тактильного поля.
     ЛОВ можно "вырастить", отталкиваясь от слитного ощущения соприкасающихся точек тела - пальцев, ладоней и т.д. Соприкасающиеся ладони порождают ощущение, принадлежащее им обеим. В момент их рассоединения ощущение соприкосновения расщепляется, и возникают два разных ощущения. Этот момент расщепления является зародышем соматического ЛОВ - внимание может зафиксировать возникновение соматической <пустоты> и начать перемещать ее по телу. Для целей формирования ТВ - это слишком трудоемкая работа, но ЛОВ соматического происхождения эффективен при переносе процессов, происходящих в ТВ на реальные процессы в организме.
     Более эффективна работа с ЛОВ, формируемым из абстрактной плоскости зрения. В этом случае "субстанция внимания" оказывается столь же сильной, как и фон, явившийся результатом соматической дКВ. Использование ЛОВ, порожденного из не-формы, более эффективно, чем ЛОВ из объемной дКВ.
     В любом случае ЛОВ, формируемый за пределами тела, перемещается так, что тело попадает внутрь ЛОВ. Остановка и включение внимания-как-функции является первым шагом к формированию ТВ, пространственно совпадающего с телом практикующего.
     После того как тело оказалось внутри ЛОВ, обычно проводится несколько включений-выключений внимания-как-функции для того, чтобы добиться произвольного смещения внимания от тела. Это гораздо более сложная задача, чем остановка визуального внимания. Тело в бодрствующем состоянии постоянно присутствует в восприятии, и невозможно как-то символически отгородиться от этого восприятия, подобно тому как мы закрываем глаза или затыкаем уши. Поэтому остановка локального объемного внимания вокруг тела требует достаточно долгой и упорной практики.
     Остановка внимания-как-функции в ЛOB вокруг тела уже порождает свою линию дальнейших практик, но по-настоящему радикальной и чреватой далеко идущими последствиями становится работа с JIOB, принявшим форму тела и совпавшим с ним. В этом случае можно говорить о ТВ, поскольку возможно и включение внимания-как-функции (в этом случае внимание может взаимодействовать с телом, влияя на идущие в нем процессы и уподобляясь отдельным его частям), и остановка внимания (тогда ТВ можно перемещать независимо от физического тела и изменять его форму).
     Становятся возможными не только консолидированные движения всего ТВ, совпавшего с телом, но и взаимное перемещение его отдельных частей, соответствующих или не соответствующих частям тела. Так, можно поднять "руку внимания", не сопровождая этот подъем движением "физической" руки. Поскольку на тело внимания не распространяются ограничения физического тела, связанного с жесткой структурой костей и строением суставов, движения "конечностей внимания" могут быть неограниченными, они могут вытягиваться, изгибаться, менять форму и размер.
     С определенного момента "субстанция внимания" сгущается, и ТВ становится стабильным и независимым в своем перемещении от физического тела. При этом еще больше подрывается очевидность связи <Я> с физическим телом и соотнесение <Я> с соматическим пространством. Сопутствующие практики, придающие функции внимания не только формирующий, но и перцептивный характер, позволяют соотнести <Я> с целенаправленно сформированным ТВ в такой же степени, как и с физическим телом.
     Впрочем, слова "физическое тело" приобретают в контексте описанной практики сомнительное звучание. Неизбежно возникает ряд вопросов. Что называть "физическим телом" - комплекс соматических ощущений и переживаний или же расширенное понимание тела, включающее в себе все формы, с которыми может отождествить себя <Я>: визуальные, звуковые или формы внимания? Насколько привычное развертывание <Я> в соматическом пространстве реальнее развертывания <Я> в теле внимания? Что в психонетических практиках вообще считать реальностью, а что иллюзией?

к оглавлению

     В описанных выше практиках главным препятствием в продвижении служит стремление к подмене работы с субстанцией внимания кинестетическими или визуальными образами. Такая подмена ограничивает возможности выявления особых качеств пространства внимания и объектов, построенных из "субстанции внимания". Поэтому и вводятся упражнения, наглядно демонстрирующие отличие пространства внимания от визуального и соматического.
     Одним из таких упражнений является поворот ТВ, дублирующего физическое тело, внутри самого физического тела. По сравнению с вращением "шара внимания" в этом случае есть две особенности. Во-первых, поворот ТВ не предполагает "выступов" ТВ за пределы физического тела. При повороте ТВ сохраняет конфигурацию физического тела, и потому поворот означает своего рода <перетекание> субстанции внимания внутри не изменяющего свою форму ТВ. Отсюда проистекает и вторая особенность - поскольку ориентация физического тела в пространстве тесно связана с условной ориентацией внутреннего наблюдателя, субъективно находящегося внутри тела, то поворот ТВ, <внутри> которого локализуется наблюдатель, как бы захватывает наблюдателя, изменяя его пространственную ориентацию, либо создает сложную внутреннюю конструкцию, когда наблюдатель одновременно ориентируется по оси физического тела и по оси развернутого на 90 - 180 - 270 градусов ТВ.
     "Перетекание" субстанции внимания при повороте воспринимается как движение внимания внутри ТВ. Это упражнение является подготовительным для организации "потоков внимания", т.е. процессов внутри ТВ.

к оглавлению

     Организация процессов внутри соматического ТВ ничем принципиально не отличается от процессов внутри "шара внимания" по своим приемам, но результаты и линия последующей практики имеют свои особенности.
     "Шар внимания" охватывает только пространство, но не какой-либо предмет. При всей интимности переживания "шара внимания" как части своего сознания, он остается внешним по отношению к наблюдателю и не ассоциируется с собственным телом. Соматическое же ТВ совмещено с физическим телом, и только целенаправленная остановка внимания как функции позволяет не отождествлять соматическое ТВ с ним. Как только соматическое ТВ начинает работать как функция, интенсивностные структуры ТВ и процессы в нем отождествляются со своими проекциями на соматические ощущения. Поскольку в этом случае внимание работает в деконцентративном режиме, формирование новых конфигураций соматических ощущений становится достаточно выраженным.
     После освоения поворотов ТВ приходит очередь организации внутренних потоков. Первый шаг при этом такой же, как и при работе с обычным ЛOB: осуществляется поворот лишь части ТВ - верхней части, выделенного фрагмента или внутренних слоев.
     Структуры и процессы в ТВ могут "зацепить" соматические процессы (подобно тому, как это происходит при аутогенной тренировке, когда образ тяжести или тепла снижает мышечный тонус или расширяет просвет сосудов) и изменить их характер или направленность, уподобляя их себе. Наиболее интересной при этом представляется организация дифференцирующего процесса и контрпроцесса в ТВ. Однако достоверный опыт организации таких процессов, аналогичных или противоположных морфогенетическим, пока отсутствует.

к оглавлению

     Все те манипуляции, что до сих пор проводились с ТВ, представляют собой, по сути, перенос особенностей организации визуальной модальности на субстанцию внимания. Так, объемность, геометрические формы и вращение суть проекции визуальности на бескачественную и бесформенную субстанцию внимания. Даже операции, которые выводят практикующего из визуального пространства в пространство внимания, строятся <от противного> по отношению к визуальным характеристикам.
     Обладая преимущественно внемодальным характером (зачаточная модальность выявляется при пространственных манипуляциях с ЛОВ и ТВ), внимание лишено организации, присущей модальным функциям, и потому может как принимать в себя визуальную, аудиальную, тактильную и другие субстанции, так и воспроизводить в себе характеристики развернутых и неразвернутых функций.
     При своей дифференцировке внимание может либо выявить свою природу и приобрести модальность, не представленную в перечне основных модальностей восприятия, либо остаться метафунщией, создающей гибридные и новые функции. Возможность своего рода <гибридизации> функций и не соответствующих им субстанций можно рассмотреть на примере процесса "визуализации" внимания.
     Тенденция к визуализации "шара внимания" сохраняется на протяжении всей работы с JIOB, особенно, когда начинает создаваться его внутренняя интенсивностная структура. Эта тенденции подавляется, если ставится задача выявления и дифференцировки особенностей внимания как перцептивной и формирующей функции, но если речь идет о создании "гибридной" функции, то стремлению к визуализации нужно дать возможность реализоваться при условии тщательного контроля за этим процессом со стороны <Я>.
     Одна из фундаментальных характеристик визуальной функции - восприятие поверхности объекта, а не его внутреннего содержимого как такового. В противоположность этому, пространственное внимание равномерно охватывает весь объем, на который оно направлено. Для успешной визуализации нужно сохранить характерное для внимания восприятие всего объема ЛОВ без разделения на его поверхностные и внутренние части. В этом случае постепенная визуализация позволяет сохранить восприятие всего объема, поскольку все визуальные элементы порождаются субстанцией внимания одновременно. Такое необычное переживание становится возможным лишь при проведении этой процедуры с позиции 3-й фазы волевой медитации, когда любые отклонения от превращения всей субстанции внимания в визуальную субстанцию рассматриваются как подлежащая устранению помеха.
     Переживание действительно необычно: заново создается не только визуальный образ, но способ его восприятия. Визуальный образ не противопоставляется позиции наблюдения, не разносится с ней, а совпадает. Примерно так воспринимаются внутренние органы в соматическом пространстве - как расположенные внутри аппарата восприятия. Можно сказать, что в результате проведенной операции создается гибрид визуальной и соматической перцепции.
     Помимо визуализации ТВ, возможна его дифференцировка с привлечением и аудиальной, и тактильной "субстанций". Тогда формируется уже совершенно необычное состояние восприятия, не имеющее никаких аналогов в обычной жизни: пространственная объемная звуковая или объемная тактильная конструкции с внутренними неоднородностями, которым можно придать не только интенсивностный, но и качественный характер.

к оглавлению

     Описанные выше манипуляции могут быть выполнены только при условии различения визуального пространства и пространства внимания. В визуальном пространстве, заполненном визуальными объектами, присутствует точка наблюдения, и проистекающие из такого присутствия законы перспективы Угловые размеры удаляющегося предмета уменьшаются. Воспринимается только передняя поверхность находящегося перед наблюдателем предмета, непрозрачные поверхности не дают возможности воспринять находящиеся за ними другие предметы. Дело здесь не в специфическом устройстве органов зрительного анализатора - таково устройство визуальной функции; строение органов зрения лишь отражает его.
     Простейший пример из практики управления перцептивными средами: при наложении друг на друга цветовых кругов одинакового размера за счет сведения или разведения глазных яблок воспринимается лишь одна поверхность или одного цвета, или смешанного, или со сложной структурой. Это всегда одна, а не две воспринимаемые поверхности. Увидеть одновременно оба кружочка - задача гораздо более серьезная, чем разделить кружок на две разные цветовые половинки, хотя с нейрофизиологической точки зрения это вполне соизмеримые по своей сложности задачи. Такое устройство визуальной функции проистекает из специфики первичного визуального переживания, предшествующего визуальным формам - из не-формы АПЗ.
     Иначе устроено соматическое пространство. Здесь нет перспективных искажений и отдельные констелляции ощущений не накладываются друг на друга. Нет отношений "между". Трехмерность этого пространства не так очевидна и не столь ясно выражена, как трехмерность как в визуальном пространстве. Из отдельных ощущений не складываются сложные целостные фигуры. Зато есть восприятие не только поверхностей, но внутренности соматических объектов.
     Аудиальное пространство вообще редуцировано - звуки располагаются во времени, и единственным феноменом, сопоставимым с пространственным переживанием, является формирование звуковых фигур, расположенных во времени.
     Пространство внимания, в котором расположены объекты, построенные из субстанции внимания, имеет собственную организацию. Тела внимания и не-формы сохраняют свою тождественность при различных манипуляциях с ними. Вращение асимметричных ЛОВ и их перемещение в пространстве не вызывают свойственных визуальному восприятию деформаций, поворот АПЗ никогда не приводит к визуальному образу торца плоскости, объемное внимание охватывает объект со всех сторон, внимание внутри ЛОВ континуально и т.д. Выполняя операции, допустимые в пространстве внимания, но невозможные в визуальном пространстве, практикующий производит разделение пространства внимания и визуального пространства.
     Если ставится задача развития внимания как особой модальности, эти особенности пространства внимания не следует сдерживать. Наоборот, их следует тщательно выявлять и культивировать. При развертывании на основе внимания других функций выбираются те качества внимания, которые станут основой нового функционального пространства; прочие остаются латентными и неразвернутыми.

к оглавлению

     Операции с не-восприятиями и особенно результаты таких операций внятно описать гораздо труднее, чем операции с не-формами и их производными. Когда описывается не-форма, можно, помимо указания на ее генезис, сказать, что она существует и что с ней можно проводить определенные манипуляции, ведущие к появлению первых абстрактных протоформ той или иной протомодальности (ЛОВ и ТВ из пространства и АПЗ, поворот АПЗ, чистая длительность, изменение направленности или двумерность, возникающие из времени и т.д.).
     В отношении не-восприятия можно сказать только, что это то, чего нет. Но это нет, это отсутствие вполне определенно - отсутствие именно зрительного или слухового восприятия, отсутствие памяти и т.д. Отсутствие, не-восприятие не следует путать с не-формами и производными от них абстрактными протоформами.
     He-форма - это первичный смысл, абстрактная протоформа - первичное проявление смысла (частичного по отношению к породившей его не-форме) в проточувственной сфере, не-восприятие - то, что существует еще до не-формы, и то, что может породить множество соответствующих ему не-форм. Так, забытое имя, которое легко вспомнится при напоминании - это абстрактная форма (промежуточная между смыслом и чувственным проявлением). То, на что проецируется это забытое имя, и то, из чего появляются воспоминания - память-как-не-форма, чистая потенция вспоминания. He-память - то, по отношению к чему эта потенция существует.
     Если по отношению к не-формам можно применить операцию дифференцировки, запустить дифференцирующий процесс, ведущий к появлению абстрактных протоформ соответствующей модальности, а затем и модальных форм, то по отношению к не-восприятию допустима только операция порождения не-форм. Но для осуществления этой операции необходимо пробуждение творящей воли, которая обретает очищенную от обусловленности свободу только в момент остановки сознания.

к оглавлению

     Сознание нельзя определить, его нельзя описать, однако в нем можно усмотреть отдельные аспекты, которые, выделяясь из сознания, перестают быть сознанием, но могут стать составляющими элементами инструментов преобразования сознания.
     Один из аспектов сознания - его функциональность. Мы говорим, что сознание присутствует, когда оно функционирует, а значит, преобразует нечто одно в нечто иное. Рассмотрение сознания-как-функции приводит к его трактовке как функции, обеспечивающей понимание, что совпадает с формулировками А.Ю. Агафонова, последовательно и безупречно подводящего к этому тезису в своих работах по смысловой теории сознания (СТС)₁
     Основные положения теории сформулированы в виде трех базовых постулатов, четырех определений и 17 следствий. Для нас важны:
     - постулат 3: "Функциональная цель сознания задана необходимостью понимания";
     - определение 2, в котором сознание рассматривается как "многофункциональный аппарат понимания": "Смысл может быть обнаружен только в ходе процедуры понимания. Сознание в своем функциональном качестве и есть механизм понимания";
     - следствие 2.2: "Понимание неизбежно. Данным следствием фиксируется идея о невозможности непонимания. Таким образом, понимание выступает ведущей функцией психической организации, и инструментом такого понимания служит сознание в любых формах своей активности".
     Еще одно пояснение: "Понимание в любом функциональном состоянии сознания неустранимо. Непонимание всегда обнаруживается как осознан- ный результат акта понимания непонимания (негативное понимание")²

¹   Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. - СПб, 2003; Агафонов А.Ю. Когнитивная психомеханика сознания. - Самара, 2006.
²   Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. - СПб, 2003.

¹   Там же.

     В процессе остановки сознания последовательно прекращается интерпретация воспринимаемого как предметов (глубокая тотальная дКВ), исчезает наполненность пространства и времени событиями (стадия не-форм), исчезает мерность пространства и времени (стадия не-восприятия).
     Существует несколько траекторий осуществления такого процесса. Самая простая начинается с плоскостного визуального цикла (дКВ - АПЗ - "зрительное ничто"). После первого прохождения цикла практикующий "подхватывает" во втором цикле соматическую сферу, "вытаскивая" за собой при переходе от дКВ к не-формам соматическую не-форму, а при переходе к "зрительному ничто" подхватывая и перенося соматическое внимание за пределы соматических восприятий. Далее в третьем цикле подключается аудиальная дКВ, переходящая в фазе не-форм к чистому (не наполненному событиями) времени, а в фазе не-восприятий - к разрушению звуковых фигур с использованием приема сокращения актуального настоящего до текущего мгновения. Таким образом, дКВ, не-формы и не-восприятия становятся тотальными. С самого начала особому отслеживанию подлежит прекращение интерпретаций наблюдаемого подобно тому, как это происходит при трансформации JIOB в форму объекта в ходе объемного цикла.
     Третий цикл в траектории движения к остановке сознания сопровождается и динамикой 3-й фазы волевой медитации - развертыванием состояния "Я есмь, я есть воля" на стадии тотальной дКВ, переходом к позиции ВМ на стадии не-форм и смещением субъектности за пределы <Я> при перемещении на стадию тотального не-восприятия. Задержка в этом состоянии дает представление об остановке сознания и остановка это, или лишь ее изображение зависит от глубины и длительности состояния.

к оглавлению

     Рассмотрим подробнее тему пункта 6.9. Примем здесь понимание <Я> как смыслового образования, обладающего определенностью. Выход за пределы <Я> в процессе остановки сознания - парадоксальное и описываемое лишь в отдельных своих аспектах событие. До этого момента <Я> и волевая субъектность совпадают. Термин <смещение> или <выход за пределы> не вполне точен. Речь идет о выходе в особое состояние, когда специфичность <Я> становится вариативной. Субъектность сохраняется, но это та позиция, в которой возможно переживание <Я> не как стабильной <последней> специфичности, а как реальности, допускающей трансформацию.
     "Смещение" может быть осуществлено лишь при определенной степени отождествления процедур, проводимых над объектами сознания, с преобразованиями <Я>. Преобразование <Я> вначале проецируется на вынесенные перед наблюдателем объекты (работе с разными классами объектов сознания соответствуют и разные аспекты субъектности), но затем преобразования, которые проводятся с ними, должны быть перенесены на преобразования самого <Я>.
     Техника "смещения" в части траектории внимания совпадает с описанным выше циклом, но проводится в режиме особого соотнесения <Я> и объектов сознания. Если обычный процесс ВМ предполагает последовательное разотождествление <Я> с содержаниями сознания вплоть до достижения позиции ВМ, в которой сохраняется лишь смысловое переживание <Я>, то для смещения <Я> необходима операция, аналогичная переходу к не-восприятию. В отличие от разнесенной ВМ, весь процесс смещения <Я> осуществляет не в режиме отбрасывания результатов ВМ, а в режиме сохранения во внимании связи действий <Я> и полученных результатов вплоть до остановки сознания. При этом появляется шанс "зацепить" <Я> так, чтобы переживание <Я> вышло за пределы смысловых зон сознания.
     Если это удается, то позиция "субъекта до <Я>" (при всей парадоксальности, противоречивости и полном отсутствии наглядности такого словосочетания) как раз и является той позицией, где все реальности сознания становятся объектом работы.
     Во всех предыдущих практиках все проявленные аспекты сознания подвергались релятивизации, выявляли свою условность, кроме <Я>, - <Я> оставалось стабильным и любые вариации <Я> в ходе практик, возникавшие как следствие отождествления <Я> со структурами организма сознания рассматривались именно как вариации содержаний сознания, а не вариации смысловой идентичности <Я>. <Я> оставалось точкой отсчета,- тем, что противостоит текущей изменчивости. Если бодрствование - это стабильность по отношению к миру сновидений, то <Я> - такая же стабильность по отношению к бодрствованию. Но в практике смещения <Я> изменчивым и вариативным становится собственно <Я>. Изменчивости <Я> соответствует особая характеристика субъектности - непрерывное созидание новых реальностей. Это и различные варианты <Я>-специфичности, и новые разновидности пространства, и даже энергии, которая создается так же, как и любой объект, противопоставленный субъектному началу. Переживается не просто относительность и условность любых форм, но и возможность их создания волевым усилием.

к оглавлению

     Остановка работы сознания при сохранении волевой субъектности означает крайнюю точку в процессе разотождествления <Я> с содержаниями сознания и психическими функциями. Это радикальное разотождествление, когда объектом работы становится даже специфичность <Я>, выне-сенная за пределы <Я> при сохранении, тем не менее, полной осознанности и волевой активности. Только в этом состоянии можно понять, что такое тождественность субъекта и объекта и какие возможности для расширения <Я> за границы своей специфичности эта тождественность открывает.
     В точке слияния субъекта и объекта субъект переносит на себя ту возможность воздействия, которая до этого могла быть реализована только в отношении объекта: субъект - тот, кто воздействует, объект - то, на что воздействуют. Но это означает обретение свободы внутренней трансформации, которая в последующей практике переносится сначала на смысловые зоны сознания, затем на функциональные и личностные структуры, на собственный организм и на окружающую среду. Субъект "втягивает" в себя объектность, обретая тем самым динамичность и свободу произвольной самотрансформации.
     В самой процедуре остановки сознания присутствует техника поглощения субъектом главных свойств объекта. Действительно, вначале перемещение по уровням сознания осуществляется в отношении Объекта (фигуры - фон - не-форма - не-восприятие), каковым становится все то, чем не является <Я>. При этом трансформация субъекта сводится к последовательному разотождествлению с организованностями сознания. Однако, если стадиям фона и не-формы соответствуют преобразования <Я> (<Я>-состояние ВМ переходит в <Я>-позицию), то для стадии не-восприятия такого соответствия нет, поскольку <Я>-позиция уже означает полностью разотождествленное <Я>. Выход за пределы <Я> его собственными усилиями невозможен, но отождествление <Я> с процессом преобразования Объекта позволяет как бы <подхватить> субъект этим процессом и, подобно выведению внимания за пределы поля восприятия, вывести таким же образом субъектность за пределы <Я>.
     Превращению действия на объект в воздействие на <Я> способствует одно из свойств <Я> - способность к отождествлению. Этим же свойством следует воспользоваться и при обратной операции - в процессе последующего "порождения" организованностей сознания и личностных структур при возобновлении работы сознания. Правильно проведенное повторное отождествление с существующими личностными структурами привносит в них элемент новой субъектности и позволяет преодолеть разрыв между <Я> и личностью. Но это преодоление несет в себе новое потенциальное напряжение - между относительно идеальной личностью как порождением <Я> и реальной личностью, искаженной по отношению к идеалу.

к оглавлению

     <Я> развертывается в смысловые образования, в знание "Я есмь", а смысловые - в личностные проявленные фигурные структуры и фоновые характеристики. Но на уровне содержаний и функций сознания эти формы становятся относительно независимыми от породившего их <Я> и начинают взаимодействовать с другими, столь же относительно независимыми формами собственного сознания и поступающими извне стимулами (культурными нормами, воспитанием, социальными стимулами, личностными взаимодействиями и т.д.). И тогда исходный <проект> развертывания <Я> неизбежно искажается.
     Внутренняя неудовлетворенность, сопровождающая жизнь большинства людей, определяется именно этим несоответствием личности как проекции данного, особенного <Я> и тем, что получилось на самом деле. А на самом деле проекция исказилась под воздействием совокупности факторов - языковых, социально-нормативных и т.д. И есть причина такой легкой податливости воздействию этих факторов - исходная слабость человеческого <Я> по сравнению с формирующей его сознание стимуляцией, слабая проявленность волевого начала в процессе становления и жизни отдельного человека.
     Восстановление идеального <Я> прямо связано с полной осознанностью и подконтрольностью своей воле развернувшихся личностных структур. Это позволяет сравнить "идеальные" и "искаженные" структуры личности, выявить факторы, приведшие к искажениям, и ассимилировать "искаженную" личность как форму приспособления к окружающему Миру.
     Выход "за пределы <Я>" позволяет пережить "иное Я"> и развернуть его в иные личностные структуры. Эта практика будет рассмотрена в разделе, посвященном личностной трансформации.

к оглавлению

     ДКВ-техники выводят нас на рубежи чистого сознания. Для многих людей это и является главной задачей, на чем дальнейшее движение заканчивается. Остается лишь усиливать проблески полученных переживаний чистого сознания и постепенно придавать иМ более реальный и длительный характер, вводя их в тот или иной мировоззренческий контекст.
     Но если достигнутые переживания не-формы и не-восприятия сочетаются с позицией, сформированной в ходе ВМ - позицией реальности <Я>, противопоставленности <Я> содержаниям и функциям сознания и внутренней волевой активности, то с этого пункта можно говорить о начале собственно психонетической работы. Психонетика направлена на создание новых психических реальностей, и полное растворение содержаний сознания в чистом сознании является только стадией, на которой создаются условия для освобождения от ментальных и иных стереотипов.
     Позиция ВМ и погружение в смысловые зоны сознания являются основой формирования рефлексивно-волевой инстанции (РВИ) в психике. РВИ - способность наблюдать за работой сознания, не внося при этом искажения в процесс функционирования психики, и возможность действовать, опираясь не на стимулы, а только на собственные решения.
     РВИ становится первым органом, развернутым из <Я>, а не выросшим из организма сознания. Две основные характеристики - неискажающее наблюдение и необусловленное намерение - отражены и в организме сознания: во внимании и побуждении. Но внимание, формируя фигуры, искажает визуальную реальность, а у побуждения всегда есть причина. Надстроенность РВИ над организмом сознания позволяет наблюдать за работой внимания и использовать побуждения и внимание как формирующую функцию для реализации намерения.
     При этом возникает проблема. Действия, надстроенные над речью, мышлением и памятью, относятся к чисто смысловому слою сознания. Любая опора на формы-содержания сознания ведет к их погружению в организм сознания и последующей автоматизации и подчинению процессам, протекающим в организме сознания. Поэтому, помимо того, что достоянием осознанного опыта стали абстрактные переживания, тожде-ственные зонам сознания, актуализированы и становятся внутренней реальностью столь же абстрактные действия. Если до сих пор объектом наблюдения и осознания были смысловые зоны сознания, которые как бы "пропитывались" наблюдением, то теперь необходимо "пропитать" волей зоны сознания, подлежащие развертыванию. После опыта сознания-вне-форм нужно обрести опыт действия-вне-форм.
     Ограничения РВИ в объеме наблюдаемого и времени наблюдения, а также пределы развертывания волевого намерения определяются жесткой структурой психики и преодолеваются лишь при реконструкции организма сознания - его нового развертывания из <Я> с сохранением лабильности и управляемости всех вновь развернутых структур.

к оглавлению

     В дальнейшем под рефлексией мы будем понимать наблюдение за жизнью организма сознания. Обычно наблюдение отождествляется с вниманием, но, как было сказано выше, рефлексия не тождественна вниманию. После выделения РВИ внимание становится "представителем" рефлексии в целостном организме сознания и, тем самым, его составляющей, которая не может не вносить изменения в работу других функций и в форму содержаний сознания. Уже одно то, что внимание разделяет поток ощущений на перцептивные фигуры и фон, является кардинальным искажением динамичных содержаний сознания.
     Внимание организует, формирует и преобразует свой объект, подчиняясь жизни организма сознания. Неискажающее наблюдение над этим процессом позволяет и отточить наблюдение, и внести критерий, позволяющий отличить внимание от наблюдения: наблюдение, в отличие от процессов внимания, не вносит никаких изменений в организм сознания и его составляющие. Именно поэтому рефлексия является не формой сознания, не функцией, а метапсихическим образованием, не-функцией. Понять же, что такое не-функция, можно только на основе осознания не-форм.
     Поскольку рефлексия надстраивается над всеми содержаниями и функциями сознания, практики, направленные на ее развитие, надстраиваются над практиками, развивающими и формирующими психические функции и механизмы. В любой такой практике важнейшим инструментом работы является внимание, которое выделяет, рафинирует, комбинирует содержания сознания и психические функции. И потому имен-но внимание - функцию, которая при недостаточно четком разделении рефлексивно-волевого <Я> и организма сознания может подменять собой рефлексию, - целесообразно использовать в качестве объекта практик, формирующих РВИ. В этом отношении интерес представляют переходы от концентрации внимания к дКВ, АПЗ и т.д.
     Работая с переходами от одной формы внимания к другой, можно постепенно развить рефлексию до различимого и управляемого со стороны <Я> уровня. Единственное, чем может быть подменена рефлексия - это внимание, и именно наблюдение за вниманием не допускает такой подмены. Работа с модификациями внимания, которые были освоены ранее, позволяющая с самого начала отделить рефлексивное наблюдение от внимания, начинается с наблюдения за результатами целенаправленных манипуляций со вниманием как функцией. В первую очередь, со сложными "фигурами внимания" - сочетанием концентрации на отдельных объектах с общей дКВ, на формировании АПЗ и перемещении по нему <пятна внимания>, <сгущении> внимания вокруг прегнантных фигур и движущихся элементов в поле зрения и т.д.
     Кроме угрозы замещения рефлексии обычным вниманием, искажения могут исходить и от других, в первую очередь оценивающих функций, которые следует с самого начала четко отграничить от рефлексии. Не только начинающие, но и люди с достаточно серьезным опытом психонетических практик, часто примешивают в рефлексивное наблюдение эмоциональные и мыслительные оценки. Тенденция подменять собственно рефлексивный процесс в чистом виде его отражениями в различных функциях должна быть преодолена в самом начале. Задача облегчается опытом предшествующей работы со смысловыми зонами сознания и особенно с рассмотренными выше циклами визуального и объемного внимания. Такой опыт, безусловно, помогает в формировании чисто рефлексивной позиции, но и он не снимает основных трудностей. Это самый сложный этап в развитии рефлексии, поскольку внешних критериев для оценки правильности практик нет. Определенную пользу могут принести регулярные обсуждения своего и чужого опыта, где заметны нюансы, отличающие чисто рефлексивные состояния от их имитации и подмены.
     С введением регулярных практик, направленных на развитие рефлексии, работа в поле сознания иерархически структурируется: внимание становится контролирующей и управляющей инстанцией по отношению к психическим функциям и содержаниям сознания, а РВИ управляет вниманием и контролирует его, в том числе используя его модифицирующие воздействие внимания на содержания сознания и психические функции.
     Первая задача РВИ в рамках психонетических практик - наблюдение обычно нерефлексируемых психических содержаний. Спонтанно возникающие мыслительные и образные потоки, выделение фона как отдельной единицы поля восприятия и его колебаний, последовательность фаз развертывания волевого намерения и т.д. легко искажаются и подменяются привычной феноменологией. Наблюдение за вниманием позволяет сохранять внимание в деконцентративной форме и обеспечивает осознание без искажающего влияния внимания широкого спектра феноменов - от обычной рассеянности до перехода от бодрствования ко сну. Но для развития рефлексии важны как раз отклонения, условием наблюдения которых является постоянное различение <правильного> состояния и отклонений от него. Рефлексия разрушается в тот момент, когда это различение теряется и "забывается". Искажение перестает отличаться от неискаженной первоначальной картины, а внимание и оценивающие функции, исказившие наблюдаемое, перестают выделяться в качестве действующего агента. На этих нюансах и развивается способность к рефлексии. Отслеживание "забывания" задачи, подмены активности <Я> активностью психических структур - это центральный пункт рефлексивной работы.
     Рефлексивное наблюдение, в отличие от внимания, по своей природе деконцентративно - ни одна из наблюдаемых функций не выделяется в качестве преимущественной и не отождествляется с процессом наблюдения. На процесс наблюдения не должны переноситься неявные метафорические характеристики, сопровождающие акт внимания. Одна из них - "точка зрения", подразумевающая, что наблюдение ведется из некоторой точки, соотносимой с наблюдаемыми содержаниями.
     Обычно позиция <Я> как наблюдателя субъективно соотносится с метафорой точки или, реже, с небольшим объемом, и с метафорой "центральности" наблюдателя по отношению к организму сознания в целом. "Точечность" и "центральность" ассоциируется с "системой координат", т.е. с представлениями, которые принадлежат организму сознания, и потому эти метафоры ассоциативно переводят наблюдателя в положение одного из элементов психической системы, что создает условия для подмены рефлексивной позиции одной из психических функций с неизбежным последующим искажением наблюдаемого.
     Метафоры точки и центра тесно увязаны с метафорой перспективы, искажающей наблюдаемое и с пространственной, и с оценочной позиций. Различные содержания сознания удалены во внутреннем пространстве на разные расстояния, и это обстоятельство еще больше усиливает тенденцию к растворению рефлексивной позиции в других психических структурах, к ассимиляции ее организмом сознания. Метафоры, противоречащие природе рефлексии, преодолеваются замещением точки метафорой объема, пространства, вмещающего в себя различные содержания и находящегося в равных отношениях с ними всеми. Наблюдаемые явления должны переживаться как находящиеся внутри наблюдателя, в его пространстве, а наблюдатель оказывается между наблюдаемыми структурами, становится не фигурой (точкой), а фоном, лишенным разделения на центральные и периферийные части.

к оглавлению

     Рефлексия должна быть действенным инструментом работы с содержаниями сознания, и потому помимо рефлексии как позиции в смысловом слое сознания, нужно рассмотреть практики, соединяющие позицию наблюдения с содержаниями, составляющими организм сознания. При их описании необходимо учитывать, что все феномены, касающиеся рефлексии, вообще с трудом поддаются однозначному описанию. Трудности изложения этого вопроса проистекают из неразвитости рефлексии как метапсихической инстанции у современных людей, следствием чего является и неразвитость языкового описания рефлексивных феноменов. Поэтому понимание методик развития рефлексии возможно лишь на основе опыта приближения к смысловым слоям сознания. Тогда становится понятным содержание инструкций, иначе перечень необходимых действий будет соотноситься не с практикой выделения <Я>, а с обычными процессами, протекающими в организме сознания.

к оглавлению

     Методики формирования РВИ опираются на опыт, полученный при работе с не-формами, и на опыт удержания в сознании "замороженных" сложных звуковых конфигураций. Сохранять внутреннюю активность и вместе с тем удерживать во внимании бесформенный объект сложно, и нестабильность такого удержания создает хорошие условия для отработки рефлексивной позиции. Базовое переживание чистой визуальности (АПЗ) или пространственноеT легко и спонтанно сменяется более дифференцированными визуальными и объемными формами, и требуются волевые усилия, чтобы вернуть внимание к недифференцированным состояниям.
     Невовлеченность наблюдающей инстанции в колебания "не-форма - форма" позволяет выделить зачаток РВИ. Такие колебания постоянно происходят в начале практики и создают благоприятные условия для сохранения невовлеченного в изменения наблюдения. Но одного невовлеченного наблюдения недостаточно. Такое наблюдение сразу разрушается при совершении любого акта фиксации изменения. Фиксация может происходить по-разному - в виде мысли, в виде образа или усилия по удержанию понимания того, что произошло то или иное изменение. Но в любом случае без специальной техники она представляет собой ту или иную определенную форму (мысль, внутренний толчок, усилие запомнить или воспроизведение в памяти). Появление формы в сознании "привязывает" наблюдение к себе и превращает наблюдение во внимание.
     Сохранение наблюдения глубоко парадоксально: нужно сохранить осознание и понимание изменения и вместе с тем не допустить фиксацию такого осознания в проявленной форме. Фиксация идет как ответ на изменение и сама представляет собой изменение, но изменение означает, что прежнее состояние в момент самого изменения уходит в прошлое, в память. Выход из этого положения - не допустить перехода прежнего состояния в прошлое, накапливать изменения в актуальном настоящем. Тогда и возникает парадокс: изменения внутри нарастающего расширения интервала актуального настоящего не влечет за собой изменения самого промежутка. Техника сохранения наблюдения включает в себя специальные процедуры по расширению актуального настоящего.
     Подобно тому, как удерживается в актуальном настоящем звуковой ряд, так же удерживаются внутренние события. Подготовку к этому удобнее вести в ходе ВМ. Нужно выйти в 3-ю фазу ВМ и сохранять ее в течение длительного времени. Если практика еще недостаточна для стабильного удержания состояния, время от времени будут наблюдаться отклонения от задачи (мысли, образы, воспоминания, сон, забывание задачи и т.д.). Необходимо создать состояние растущего актуального настоящего, начать "замораживать" внутренние события, начиная с первого отклонения, сохраняя при этом позицию наблюдения, как это делается в 3-й фазе ВМ.
     Поначалу удается "заморозить" лишь несколько событий, но когда появится возможность расширять актуальное настоящее со всеми наполняющими его событиям и на десятки секунд, то все эти события находятся, с одной стороны, перед наблюдающей инстанцией, но, с другой - уже не вовлекают наблюдение в изменение. Само знание об изменении становится объектом наблюдения. Тогда и возникает двойственная позиция наблюдения, собственно наблюдение, не вовлекающееся в изменения, наблюдает за осознанием содержимого интервала актуального настоящего. В какой-то момент может произойти скачкообразное расширение актуального настоящего на большие интервалы времени. Тогда возникает особое рефлексивное состояние, являющееся фундаментом РВИ.

к оглавлению

     РВИ имеет дело с внутренним пространством, которое стабилизировано особым образом. Внутри этого пространства происходят события, не затрагивающие саму РВИ. В каком-то смысле РВИ сама становится пространством, в которое погружены происходящие внутренние события.
     В стабилизированном рефлексивном пространстве появляется возможность наблюдать переходы от одного состояния сознания к другому. Обычно такой переход сопровождается модификацией внимания и разрывом субъективной непрерывности потока сознания. Измененные состояния сознания потому и являются измененными, что предполагают иную организацию формально-чувственной среды, не имеющей точек соприкосновения со средой обычных состояний. Примером может служить переход от бодрствования к "быстрому" или "медленному" сну, т.е. переход в состояние, в котором, как правило, не представлены ни текущие ситуации с их упорядоченностью во времени, ни целенаправленная деятельность бодрствующего сознания (исключения из этого правила в естественных условиях носят случайный и неуправляемый характер).
     Разрыв непрерывности потока сознания в этом и других сходных случаях обусловлен тем, что переход от одной среды к другой происходит в условиях отсутствия представленной в сознании объемлющей их метасреды. Рефлексивное пространство выполняет роль такой метасреды. Это означает, что рефлексивное пространство шире и объемнее любого конкретного состояния сознания. Мы бы могли назвать это пространство фоном, но фоном особого рода - собравшим в себе всю "материю" сознания психической системы.
     Отработка наблюдения переходов состояний сознания усиливает рефлексивное пространство, понимаемое как функция. Рефлексивное пространство связывает между собой состояния, которые до работы с рефлексией не соприкасались друг с другом. Критерием сохранения непрерывности потока сознания при переходе от одного состояния к другому является возможность использования в измененных состояниях сознания всего объема воспоминаний состояния нормального бодрствования, в том числе воспоминаний о событиях и намерениях, непосредственно предшествовавших переходу в состояния, альтернативные по отношению к бодрствованию. Проверяемым критерием здесь служит выполнение какого-либо задания (например, построение сложного числового ряда, проведение арифметических расчетов или построение динамического визуального образа), которое было начато до перехода в сформированное состояние, продолжено в нем и завершено после выхода из него.
     Но для реализации этой задачи необходима соответствующая техника - в первую очередь техника замораживания событий, а затем разделение формально-чувственной и смысловой составляющих наблюдаемых содержаний, овладение техникой выделения и изоляции их семантической составляющей.
     Основа рефлексии - переживание своего <Я> как актуальной данности. <Я> представляет собой чисто смысловое переживание, которое в обычных условиях легко подавляется другими формально-чувственными компонентами. Длительное удержание смысловой составляющей и придание ей качества активности дает возможность при переносе этой техники на <Я>-переживание длительно сохранять рефлексию - актуализированной, рефлективное пространство - стабильным, не вовлекаться в психические процессы, основанные на формально-чувственной динамике. Это позволяет оградить психическую систему от внешних нерефлектируемых суггестивных воздействий и создает основу для дальнейшей работы с измененными состояниями сознания.

к оглавлению

     Эффективная психотехническая система всегда строится на вполне определенных методических принципах. Принципы - это основные психотехнические схемы, их обоснование и перечень основных терминов, позволяющих построить процедуры реального преобразования сознания (своего рода азбука психотехнической системы). Проведем реконструкцию этих принципов, использованных в рассмотренных выше практиках. В первую очередь мы различаем субъект и объект работы.

к оглавлению

     Субъектом психонетической работы является чистое <Я>, которое можно охарактеризовать четырьмя качествами:
     1) <Я> существует, т.е. выделяется среди других феноменов сознания и сохраняет свою идентичность;
     2) <Я> потенциально способно к волевой (свободной ничем не обусловленной) активности;
     3) <Я> способно к наблюдению содержаний и смысловых зон сознания (т.е. к разотождествлению);
     4) <Я> способно к отождествлению с содержаниями и смысловыми зонами сознания.
     Эти качества являются основой психонетических процедур.
     <Я> - это интегральная характеристика психики и та точка в поле сознания, из которой развернулся весь <организм сознания>.
     Сердцевина <Я> - воля, понимаемая как ничем не обусловленная целенаправленная активность. Уровни проявления воли:
     1) личностное проявление: воля проявляет себя как способность совершать действия, которые не обусловлены текущей ситуацией (внешней и внутренней стимуляцией), но обусловлены ранее принятыми решениями. Но это не воля, а лишь ее проявление;
     2) воля как сердцевина <Я>, одно из четырех качеств <Я>;
     3) воля как основа субъектности <Я>, слой сознания, порождающий смыслы и формы.

к оглавлению

     Основные объекты, с которыми работает <Я>:
     1) объекты-фигуры (чувственно воспринимаемые предметы, целостные образования, то, что выделяется вниманием как нечто отдельное, все то, что можно описать перечнем свойств или указанием на их качества);
     2) фоновые объекты (то, что остается в поле восприятия после исключения из него фигур; то, что можно отличить от других фоновых объектов указанием на различие качеств);
     3) бесформенные объекты или объекты-не-формы (объекты, лишенные фигуры, свойств и качеств, различаемые только путем прямого усмотрения, которые могут стать объектом внимания в результате выполнения определенных психонетических процедур);
     4) объекты-не-восприятия (объекты, формируемые переносом концентративного внимания за пределы перцептивного поля, лишенные пространственно-временных и качественных характеристик и различаемые лишь модальностями восприятия, за пределы которых вынесено внимание).
     Следует отметить еще одно состояние, которое в буддистских практиках обозначается как ни восприятие, ни не-восприятие. Мы склонны трактовать его как акт субъекта, отказывающегося даже от такого тонкого объекта как не-восприятие. В этот момент снимается противопоставление субъекта и объекта - все исчезает в абсолютной субъектности.

к оглавлению

     Для описания процедуры развертывания мы ввели противопоставление амодальных смыслов, составляющих "ткань" сознания, и содержаний сознания, т.е. форм, имеющих чувственное проявление - восприятий, мыслей, образов, состояний и т.д. Содержания есть проекции смыслов.
     Формулировки, близкие к нашему пониманию этого противопоставления, мы находим у А.Ю. Агафонова (следствие 1.2):
     <Психическое моделирование действительного мира может быть реализовано на различных уровнях, или, иначе говоря, в различных познавательных контурах. Внутри сенсорно-перцептивного контура традиционно выделяют разные модальности, которые соответствуют формам чувственного отражения. Как уже отмечалось выше, любые психические формы не могут мыслиться в отрыве от наполняющего их содержания. В качестве такого содержания было предложено рассматривать смысловую материю. Исходя из этого положения, продукты работы сенсорно-перцептивного контура в любых своих формах есть смысловые образования.
     Помимо сенсорно-перцептивного контура, в иерархии уровней ментальной репрезентации можно выделить познавательный контур представления, мыслительный контур сознания, а также аффективный и рефлексивный контуры. Познавательный контур есть не более чем форма смыслопорождающей активности сознания, способ реализации сознанием процедур понимания собственных текстов¹
     Смыслы: <В предлагаемой модели "смысл" следует понимать не как точечное, атомарное, а как полевое образование. Смысл не дискретен, а, скорее, представляет континуум своих состояний. Область смысла - это такое смысловое поле, которое при своем проявлении не может члениться, так как связи между смыслами области соответствующего смысла конституируют саму область смысла. Таким образом, смысл вне связи с другими смыслами психической сферы не существует, поэтому смысл имеет как минимум единичное множество областей. Однако установить границы этой области в ходе какой-либо процедуры не представляется возможным>²
     В качестве объекта-для-субъекта смыслы соответствуют классу не-форм.

отсутствуют ссылки ^{1 и 2}

к оглавлению

     Функция превращает стимулы или содержания сознания в новые содержания способом, свойственным только ей. Функции, будучи проекциями смысловых зон сознания, противопоставляются и смыслам, и содержаниям. Выделение функции в качестве специфического объекта составляет основу практически всех психонетических практик.

к оглавлению

     Дифференцирующий процесс - последовательная дифференцировка и специализация исходного объекта. Прообразом дифференцирующего процесса служит развитие организма от оплодотворенной яйцеклетки до зародыша и взрослого организма. В психонетике дифференцирующий процесс - последовательное превращение исходного недифференцированного объекта (не-восприятия, не-формы, объекта-фона) в модальную (или полимодальную) или функциональную (полифункциональную) проявленную форму. Контрпроцесс - процесс, обратный дифференцирующему. Это последовательное свертывание проявленных содержаний и психических функций до смыслового переживания. Примеры контрпроцесса - линия дКВ - АПЗ - ЗН.

к оглавлению

     Психотехнический прием - совокупность действий практикующего, направленных на достижение конкретного единичного результата - как правило, на изменение состояния или режима работы функции (например, смещение внимания на периферию поля зрения для начала формирования дКВ, или формирование полосы внимания в поле зрения при закрытых глазах). Психотехнические приемы могут выполняться как в результате активности организма сознания (личностных структур), так и (в пределе психонетической практики) развертываться из <Я>. Прием описывается так, что для его осуществления достаточно структур и ресурсов организма сознания.

к оглавлению

     Психонетические процедуры - действия, направленные на изменение соотношения <Я> и организма сознания. К процедурам относятся, например, отождествление, разотождествление, развертывание смыслов и свертывание содержаний сознания до амодальных смыслов, перенос процедур на новые смысловые зоны и модальности, трансформация функций в субстанции и содержаний сознания в функции.

к оглавлению

     Ряд состояний, являющихся продуктом активности <Я>, невозможно внятно и непротиворечиво описать в обычном языке. Такие состояния описываются генетически - посредством порождающих их процедур. Так, нет способа описать, как выглядит не-форма, но можно задать процедуру, ее формирующую. Поэтому любая процедура содержит в себе в свернутом виде и результат ее применения.

к оглавлению

     Модальные среды в разной степени <откликаются> на психотехнические приемы и психонетические процедуры. Поэтому для первичного проведения процедур используется наиболее подходящая функция или модальная среда. Но отработанные приемы могут по аналогии переноситься на другие функции и среды (например, перенос приема формирования АПЗ на соматическое пространство, перенос перехода от АПЗ к ЗН на <Я> и т.д.).

к оглавлению

     Внимание, имагинация, визуальная функция, слух и любая другая функция имеют свою "область определения". Применение (при достаточной сосредоточенности) психонетических процедур, психотехнических приемов и операций к психическим средам, не соответствующих этим операциям, позволяет получать новые, не предусмотренные "функциональным регламентом" содержания и организованности сознания (например, получение несуществующих цветов в "цветовой алгебре").

к оглавлению

     Это принципиальная процедура, применимая к процессам, которые в обычном состоянии считаются слитными. К ранее изученным расщеплениям относятся: расщепление волевой медитации на активность <Я> и отражение этой активности и процессы, протекающие в сознании помимо этой активности (разнесенная ВМ) расщепление восприятий двух цветов в совмещенных кругах в практике управления перцептивными средами; расщепление потока времени на внешний и внутренний в практике одномоментного удержания двух различных длительностей; одновременное нахождение в сне и бодрствовании и т.д.

к оглавлению

     Остановка функции означает сохранение ее актуального (осознаваемого) присутствия в сознании при прекращении ее работы. Обычными приемами для осуществления остановки служат: устранение из области действия функции любых содержаний, составляющих ее "область определения" (например, формирование ЛОВ в пространстве, лишенном предметов); манипуляции, позволяющие нечто изменить в самой функции (например, изменение формы ЛОВ и его перемещения); сохранение остановки функции при появлении содержаний из "области определения". В этот момент функция выявляет свои субстанциальные аспекты.

к оглавлению

     Циклы вводятся для облегчения выполнения отдельных приемов и процедур и ускорения процесса овладения психонетическими навыками. Циклический характер работы позволяет избежать истощения усилий при длительном выполнении практик и использовать силы, разрушающие заданное состояние для формирования следующих, столь же экзотичных феноменов.
     Циклы по способу перехода от фазы к фазе делятся на: циклы с переходом к следующей фазе по мере истощения предыдущей; циклы, в которых переход осуществляется при достижении пика фазы. В первом случае цикл способствует удлинению каждой фазы, во втором - их углублению.
     Циклы позволяют использовать энергию истощения отдельных фаз практики и связанных с этим отклонений от задачи для перехода к другим фазам цикла, сохраняя тем самым главное - достигнутый в ходе практики уровень приближения к заданным объектам сознания, состояниям или позициям в течение длительного времени.
     Наслоения, т.е. формирование новых фаз цикла при сохранении прежних, превращают цикл в углубление сразу нескольких форм сознания и закрепление достигнутых позиций. При разработке психотехнических систем цикл, как правило, предшествует наслоению.

к оглавлению

     Выявление неразвернутых смысловых зон сознания и их развертывание в новые модальности и функции - одна из приоритетных задач психонетики. Развертывание "спящей" зоны сознания осуществляется при помощи синестетических механизмов, путем помещения смысловой зоны в развертывающийся дифференцирующий процесс или посредством активизации зоны (и ее последующего спонтанного развертывания) из точки волевой субъектности.

к оглавлению

     Полный цикл развертывания зоны сознания: активизация смысловой области и ее осознание на уровне не-формы (амодального смысла); первичное чувственное недифференцированное проявление в сознании, дифференциация в пределах индивидуального сознания в функцию или новую модальность; реализация на микросоциальном уровне в виде специфической игры; реализация в социуме в виде нового продукта культуры; реализация в виде принципиально новой технологии.

к оглавлению

     Синестезии - один из фундаментальных механизмов работы сознания. Функция синестезии - перевод чувственных содержаний в формы иных модальностей и, как результат, обеспечение смыслового единства всех восприятий и действий. Любой акт восприятия сопровождается <синестетическим эхом> в других модальностях. Этот феномен используется в психонетической практике для фиксации работы неосознанных функций. Так, ряд субсенсорных восприятий отражается в виде визуальных образов или колебаний соматического фона. Если эти колебания или образы не отвергаются как случайные, иллюзорные или шумовые, то их дифференцировка может привести к выведению в осознание новых восприятий. Так формируется своего рода "псевдоморфоз" недифференцированных функций, опирающихся на феномен синестезии.

к оглавлению

     Не менее перспективным представляется развитие новых модальностей восприятия и новых каналов действия. Это более сложный и трудоемкий, но зато прямой способ восприятия новых аспектов мира и воздействия на них.
     Развитые и дифференцированные функции представлены либо физически выраженными органами, которые работают при наличии соответствующей стимуляции (зрение, кинестетика и т.д.), либо функциональны-ми системами, которые развиваются при наличии культурной стимуляции (язык, мышление и т.д.), но для которых не созданы специализированные органы. Для проявления <спящих> функций и соответствующих им модальностей нет ни физических органов, ни готовых функциональных систем.
     "Спящая" функция никак себя не проявляет, это чисто смысловое образование. Но будучи смыслом, она обладает и потенцией формирования собственной модальности, которая не развернута в чувственно проявленные формы или качества. Ее можно выявить по тонкому несовпадению восприятия какого-либо явления с его нормативным смыслом: <В этом явлении есть еще что-то> - именно это <что-то> и должно быть введено в дифференцирующий процесс.
     Более радикальный подход - обнаружение этого смыслового "что-то" в не-восприятиях. Если последовательно сосредоточить внимание за пределами поля зрения, слуха и кинестетики, то стремящееся найти свой предмет внимание может обнаружить нечто, не принадлежащее ни к одной из известных модальностей. Здесь вспоминаются слова Хайдеггера, сказанные совсем по другому поводу: "Значимость мысли сообщает ... не то, что она говорит, но то, о чем она умалчивает, выводя это на свет способом, который нельзя назвать высказыванием".
     Следующий шаг - развертывание соответствующих не-форм, далее - формирование имагинативного аспекта модальности, которая подходит к развертываемой функции.

к оглавлению

     Этот принцип означает подход к любой психотехнической практике как реализации волевой медитации. До определенного уровня практически все приемы могут развертываться как из волевого <Я>, так и формироваться на уровне обусловленных стимулами и актуальным строением индивидуального сознания психических и личностных структур. Принципиальным моментом практики является преобразование всех приемов в прямое волевое развертывание.
     На самом деле это достижимо только на поздних этапах изучения психонетических техник, но знание и стремление к реализации этого принципа ускоряет получение предусмотренных практикой результатов.

к оглавлению

     В современных психотехнических практиках часто встречается неоправданное отождествление необычных состояний и сакральных достижений. Измененные состояния служат таким же изображением трансцендентных истин, как слова. Написанное слово "экстаз" лишь обозначает экстаз, но таковым не является. Так и состояния сознания - лишь обозначение запредельных реальностей, но не сами реальности. Состояние - это надпись, текст, значение этому тексту придает лишь контекст той или иной культурной или сакральной системы.
     В традиционных культурах ряд состояний рассматривается как реализация сакральных принципов. В принципе ничто не мешает таким же образом подойти к достижениям психонетической практики. Тем более, что сближения, которые легко усмотреть при ознакомлении с сакральными практиками различного происхождения, достаточно очевидны. Достаточно переместить достигнутое в культурный контекст - и чисто технологический этап приобретет значение реализации определенного этапа сакральной практики или ее изображения. В технологическом же контексте не происходит сакрализации результатов работы.

к оглавлению

     Психотехники строятся таким образом, что каждая из них служит началом несколько линий дальнейших практик. Так, от визуальной плоскостной дКВ можно выстроить: линию практик, направленную на отработку навыков выявления слабых признаков в окружающей среде; линию, ведущую к АПЗ и визуальному не-восприятию с последующим переходом к чистой субъектности; линию, ведущую через формирование объемной дКВ к ЛOB и телу внимания и т.д.

к оглавлению

     Один из методических принципов психонетической работы - переход к реальному эффекту через его "изображение" или имитацию.
     Так, нельзя сразу выйти в позицию чистого <Я>; <Я> последовательно моделируется (изображается, имитируется) из <материала> наличной психики - мыслей, образов, желаний и т.д. Но в ходе этого процесса изображение<Я> становится все более очищенным от материала, из которого создается изображение и, в конце концов, выделяется реальное <Я>. Нельзя специальными приемами пробудить волю, но изображая ее действия на примерах выполнения решений независимо от текущей ситуации и многократно отрабатывая независимость волевой медитации от текущего состояния и событий в окружающей среде, в конце концов, можно прийти к пробуждению воли. Нельзя сразу войти в состояние не-восприятия, но концентрируя внимание на зонах не-восприятия, можно получить изображение того, как оно выглядит.
     В каком-то смысле психонетическая практика - это текст, описывающий Реальность, но текст, составленный не из слов, а из состояний и преобразований сознания.

к оглавлению

     Любые психотехнические практики могут спровоцировать отклонение от нормативного результата. Иногда такие отклонения выводят практикующего за пределы адекватности. Психонетическая практика требует особой осторожности, поскольку в ее ходе используются сильные приемы, ставящие под сомнение многие очевидные аспекты Мира. Эти приемы распаковывают стабильные формы сознания и могут вызывать необычные состояния, метафизические озарения и неожиданный приток энергии.
     Профилактика эксцессов требует определенной гигиены занятий. Под эксцессами мы будем понимать возникновение в ходе психотехнической работы неадекватных форм поведения или неконтролируемых состояний. Субэксцессные состояния - состояния, которые при потере самоконтроля могут привести к эксцессу, но в целом находятся под контролем практикующего. Если эксцесс - это чрезвычайное и недопустимое событие для любой практики, то субэксцессные состояния встречаются на продвинутых этапах практики достаточно часто. Задача инструкторского состава - не только не допустить перерастания их в эксцесс, но и извлечь из них полезные моменты для практикующего.
     Четко следуя графику психонетической практики, где каждое продвижение в плане формирования новых консциентальных реальностей уравновешивается усилением волевой позиции при продвижении по градациям волевой медитации, можно избежать эксцессов. Их возникновение всегда связано с нарушением техники безопасности либо со стороны инструктора, либо со стороны практикующего.

к оглавлению

     Психонетика оперирует понятиями сознания, <Я> и организованностей сознания. Личностные структуры и личностная проблематика, которая сопровождает их функционирование, рассматриваются как один из классов таких организованностей и как объект целенаправленной работы.
     Предполагается, что практикующие подходят к личностной проблематике таким же образом. На самом деле, конечно, это не совсем так. Во-первых, мотивы обращения к психонетической практике часто определяются именно личностной проблематикой, во-вторых, как и другие психотехники, психонетическая практика активизирует вытесненные, подавленные или переинтерпретированные травматические переживания.
     Волевая медитация, будучи направленной на достижение ясности сознания, очищение сознания от нерефлектируемых содержаний, как правило, способствует прорыву в сознание скрытых и подавленных содержаний сознания. ВМ делает осознанными многие скрытые содержания и мотивы, которые бесконтрольно управляют поведением практикующего. Особенно это касается травматичных переживаний - насилия, потери близких и т.д.
     Этому же способствует и дКВ, растворяющая любые сложившиеся схемы и психические структуры, стоящие за ними. Нередко при этом растворяются и психические образования, которые компенсируют травмы (психические и физические) и удерживают их от вторжения в сознание. Залеченные болезни, чувство вины от совершенных поступков, ситуации, в которых практикующий оказывался жертвой - все травматические переживания начинают прорываться в сознание. Иногда даже восстанавливается физическая симптоматика давно преодоленных заболеваний.
     Часто активизация личностной проблематики сопровождается тяжелыми снами, символизирующими очищение сознания от неприемлемых оценок: снится грязь, мусор, нечистые туалеты и т.д. Благоприятным считается исход, при котором мучительные переживания заканчиваются выбором - продолжать ли дальше практику, направленную на обретение ясности сознания и активизацию воли, рассматривая всплывшие проблемы как своего рода детекцию и инвентаризацию содержаний сознания, с которыми <Я> предстоит работать, или вернуться к обычной жизненной тактике - то есть, отказаться от извлечения опыта из своих ошибок и поражений, вытеснить и забыть все те события, которые ставят под сомнение иллюзию внутреннего благополучия.
     В качестве примера приведем одно из наиболее ярких описаний актуализации личностной проблематики. Оно интересно тем, что в нем присутствует и описание самого эксцесса актуализации личностной проблематики (поскольку самоконтроль удалось сохранить, данный случай правильнее назвать субэксцессным состоянием), и катарсис, и конструктивная интеграция обретенного опыта в личной и профессиональной жизни. А. Р. - автор описания - пережил этот опыт на втором году психонетической практики.

<Итак, 15 августа, 21.00, спонтанно появилась "текучесть" мира и не присущее мне восприятие яркости красок, явное состояние ИСС. Спустя час начала проявляться и нарастать тревожность, приведшая на грань ужаса и сопровождающаяся навязчивой мыслью, что нужен кто-то, кто присмотрит за мной в этом состоянии>.

     Здесь описывается состояние, предшествующее вторжению глубинной проблематики в сознание. У большинства людей, испытывавших подобные переживания, начальная фаза не столь выражена, но компонент тревожности присутствует всегда.

<Ярко и выпукло появилась мысль "какое я чудовище", сожаление о бесцельно прожитых 42 годах жизни, и начались соматические реакции: рвота, спонтанное дыхание в разных ритмах и глубинах>.

     Происходит не просто осознание личностных проблем. И накопившийся массив чувств и эмоций, порожденных ими, буквально извергается из бессознательных слоев, причем, и это извержение выражается физиологически - рвота символизирует освобождение от неприемлемых психических содержаний.

<Вдруг возникло понимание, что я проживаю свои состояния при рождении: ужас, ощущения удушья от околоплодных вод, нелюбовь родителей, никчемность и нежелательность моего появления на свет. Переживания разворачивались каскадом и больше не вызывали неконтролируемого ужаса, но возникло ощущение целесообразности происходящего>.

<Вдруг прорвались чувства, которые личность сдерживала годами: слезы, рыдания (слова абсолютно не отражают глубины переживания). И начались прозрения (иначе сказать сложно): полное осознание значения слова "покаяние", "грех", парадоксальность - "счастье в страдании", переживалась глубина молитвенного подвига святых, подвиг юродства и значение "молитва за весь мир".

     Появилось видение Промысла и непередаваемая глубина и мудрость происходящего, взаимосвязь родов и отдельных людей. Физически переживались смерти других, полная открытость и искренность (этакая "сыворотка правды"), лгать в том состоянии было просто невозможно. Во время переживания присутствовала моя близкая знакомая, которой я рассказывал о себе такие вещи, в которых боялся признаться себе>.
     Интенсивное вторжение влечет за собой столь же интенсивную интеграцию личностной проблематики с универсальной. Наступает катарсис.
    

...<"Я" как личность полностью отсутствовало, но когда пыталось вмешаться в виде слов, опасений и т.п., мгновенно рефлексировалось, и давался четкий ответ об истинных мотивах этих попыток вмешаться. Осознавалось, что техники и практики имеют к происходящему лишь опосредованное отношение. Продолжалось состояние около 5-6 часов. На другой день была легкая физическая усталость, и обнаружилось отсутствие привычных глубинных реакций. С каждым днем усиливается ощущение, что нечто "растет изнутри", вытесняя привычные страхи, тревожности и т.п. Нарастает понимание того, что жить, как прежде, уже категорически нельзя>.

<Сейчас же наступило состояние покоя. Такого покоя и принятия всего, что происходит, на моей памяти не было еще. Как будто все так, как должно быть>.

     Радикально новый внутренний опыт ставит под угрозу внутреннюю стабильность личности. С одной стороны, переживания, не имеющие аналогов в обычной жизни, вызывают опасения потери самоконтроля, с другой - столкновения с новыми аспектами реальности могут пробудить страх воздействия неведомых сил. Рациональные разъяснения реального положения дел ничего не меняют в этих переживаниях. Страх возникает внезапно, иногда сопровождаясь опасениями <потерять рассудок>.
     Панические вторжения не следует путать с актуализацией личностной проблематики, часто сопровождающейся тревогой и страхами, хотя это и взаимосвязанные эксцессы: страх перед необычными формами сознания и ранее не осознававшимися аспектами мира может спровоцировать вторжение в сознание подавленных воспоминаний и самооценок.
     Панические вторжения вызываются опытом подрыва уверенности в единственности и абсолютной реальности стабильных, казалось бы, характеристик мира. Переживание столкновения с новыми реальностями вызывает опасения быть поглощенным ими, причем, поглощенным в любое время и в любом месте. Иногда панические вторжения сопровождаются страхом суггестивного воздействия - от неведомого можно ожидать чего угодно.
     Панические вторжения следует отличать от конструктивного страха, сопровождающего контролируемые переходы к новым зонам сознания. Конструктивный страх может стать объектом психонетической работы. В отличие от него, паническое вторжение неконтролируемо и разотождествление с ним затруднено. Можно говорить о паническом вторжении, когда сила панического импульса полностью сметает волевую позицию.
     В реальной практике панические вторжения редки и быстро проходят. Их подавление сводится к восстановлению позиций ВМ, целенаправленной провокации приступов страха и управлению страхом методом опережающей активности.

к оглавлению

     Неумеренное использование дКВ (как и любых других средств воздействия на психику) может вызывать эксцессы. Деконцентрация - сравнительно мягкая техника, и вызвать собственно эксцесс можно, лишь при-ложив к этому серьезные усилия, - например, практикуя плоскостную дКВ несколько часов, перемещаясь по городу или в лесу.
     Длительная дКВ (свыше часа) в движении иногда приводит к выпадению из памяти определенного промежутка времени. В это время субъект может, тем не менее, совершать целенаправленные действия. Например, известен случай бесконтрольного перемещения в городской среде в состоянии дКВ в течение нескольких часов, после чего практикующий обнаружил себя в другом конце города. Из его памяти полностью выпали - и путь, который он прошел, и причины, приведшие его в эту точку города, и события, случившиеся с ним по дороге.
     Иногда встречаются субэксцессные состояния отчужденности, отстраненности, отделенноеT от внешнего мира с элементами дереализации. Это состояние проходит само по себе через час-два после возникновения. Обычные рекомендации в таких случаях - компенсаторные концентративные практики (особенно KB на тех или иных точках тела) или практики с интенсивным эмоциональным включением. Длительные состояния отчужденности редки и компенсируются теми же упражнениями по концентрации внимания.
     Более серьезными могут быть последствия разрушения компенсирующих механизмов, ограничивающих, казалось бы, надежно излеченные патологические проявления. Из наблюдавшихся нами эксцессов такого рода самый яркий - астматический приступ во время успешного формирования дКВ у молодого мужчины, вылечившего астму за 5 лет до начала дКВ-практики.

к оглавлению

     Операции с не-формами и не-восприятиями, как правило, сопровождаются переживанием "странности" состояния, которое может сохраниться и после выхода из упражнения. Может сохраниться поворот АПЗ или ТВ внутри физического тела. Практика такого рода предполагает владение процедурами развертывания различных состояний и внутренних структур. Обычная рекомендация в этом случае - развертывание в ходе ВМ своих обычных личностных структур и общего соматического фона.
     Опасными могут оказаться всплески соматической энергии, сопровождающие переход к не-формам и не-восприятиям. Долгая концентрация внимания на таких объектах ведет к снижению уровня дифференциации актуальной психики, что зачастую сопровождается резким подъемом общего тонуса. Нередко наблюдается отсроченный эффект - тонус возрастает после завершения практики, вызывая иногда бессонницу и приступы лихорадочной активности. Обычно спустя два-три часа такое состояние проходит. В случае развития субэксцессного состояния рекомендации такие же, как при эксцессах дКВ - концентрация внимания на отдельных участках тела, физические нагрузки, вовлечение в эмоциональное общение.

к оглавлению

     Возможность увидеть аспекты Мира, воспринимаемые с помощью <пробужденных> функций, способна привести к переоценке их значимости или своих возможностей. Обычно это связано со смешением восприятия новых для практикующего аспектов Мира с обычными хорошо дифференцированными функциями. Примером могут служить наложения на синхронизмы обычных причинно-следственных истолкований: человек проливает чашку кофе на пол, слушает сообщение о наводнении в Карпатах и считает свои действия причиной этого несчастья.
     Это довольно опасный эксцесс, если он сопровождается потерей волевого контроля и подъемом общего тонуса. Убедить человека, находящегося в эксцессном состоянии, в ограниченной и частичной реальности обрушившихся на него необычных восприятий, практически невозможно. Волевой контроль утрачен, субличностные структуры начинают определять и понимание ситуации, и принятие решений. Ситуация осложняется, если растущий при этом тонус способствует усилению субличностных структур. Такой эксцесс может перерасти в кратковременный психоз.

к оглавлению

     "Распаковка" сложившихся форм сознания уже сама по себе может вызвать интенсивный приток энергии, избыточный для текущей практики. Часто успешное выполнение новой сложной практики и связанное с этим новое понимание Мира дает основания для эйфории. Кроме того, специальные упражнения, направленные на повышение энергетического тонуса, могут оказаться чересчур успешными. Избыток энергии переживается как внутренняя лихорадочная активность, воспринимаемая как негативное состояние. Если состояние остается на субэксцессном уровне, то здесь применима процедура <перевода энергии в силу>: лихорадочная активность, подобная кипящей воде, переводится в прозрачное, наполненное силой состояние, подобное крепкому кристаллу.

к оглавлению

     Главная причина этих эксцессов - ВМ, не доведенная до окончательной позиции, или отождествление <Я> с одной из субличностей. Это довольно сложный случай, поскольку сама практика ВМ снижает возможность суггестивного воздействия, и любая коммуникативная стимуляция начинает рассматриваться как попытка навязать обусловленную внешним воздействием форму понимания.
     Не доведенная до конца ВМ может спровоцировать два состояния, связанных со смешением выделенного волевого <Я> и фрагментов организма сознания. Отделение <Я> и контроль над организмом сознания может сохраниться как отдельное переживание при возвращении <Я> в организм сознания и растворения в нем. Это порождает переживание не "Я есмь", а "Он есть". Собственный контроль, еще недавно осуществлявшийся со стороны <Я>, после растворения <Я> в организме сознания, может восприниматься как контроль со стороны. Иногда такое переживание соединяется с той или иной значимой фигурой в жизни практикующего. В нашей практике был случай, когда молодая женщина, возвращаясь из глубокой ВМ, сообщила, что в ней <сидит ее старший брат>. Это было переживание внедрения в сознание чего-то одновременно и своего, и чуждого. При соблюдении определенной техники безопасности такие состояния редко встречаются и быстро проходят.
     Еще реже встречаются состояния противоположного характера, хотя причина их возникновения та же - смешение <Я>, не до конца выделившегося в ходе ВМ, с организмом сознания. В этом случае выделившееся <Я> отождествляется с отдельными личностными структурами. Хотя происходит именно то, от чего уходят в процессе ВМ - отождествление <Я> с содержаниями сознания. Это отождествление не осознается, и аспект независимости <Я> от содержаний сознания, смешанный с обычными пред-ставлениями о господстве и контроле, порождает уже не разотождествление с собственными психическими структурами, а разделение организма сознания на две неравноценные части.
     В этом случае прежняя эмпирическая личность рассматривается как "Он", который является лишь инструментом "настоящего Я" (не <я - Коля>, а <Коля - это он, а я не Коля, а настоящий <Я>), Хотя в нашей практике подобное и не наблюдалось, но можно предположить, что потребность в полноценном восприятии себя может привести к наделению сформировавшегося "истинного Я" нереальной грандиозной миссией и спровоцировать тем самым психотическое состояние.
     Полностью проведенная до радикального результата ВМ также таит в себе возможность эксцессов. Если практика ограничивается только ВМ без одновременного формирования компенсирующих ценностных и культурных ориентаций, то внезапное обретение внутренней свободы может спровоцировать восприятие различных возможных действий как равноценных, тем более, что многие ограничивающие факторы (страх смерти или социальной дезадаптации) перестают влиять на процесс принятия решений. В этом состоянии практик забывает, что реальный организм сознания и есть развернувшееся в определенную форму <Я>, что <Я> и организм сознания представляют единую систему и наша задача - не уничтожить прежние структуры, а придать им новые, подконтрольные воле, измерения. Произвольные действия в этом состоянии могут означать лишь появление нового контроля над волевым <Я> со стороны всплывающих из фона сознания содержаний (из <бессознательного>, если этот термин нравится больше).
     Из отчета Л.Д.:

<После переживаний, полученных мной в Бучаках, у меня произошло несколько внутренних изменений... Во-первых, у меня исчез ряд ограничений, связанных со страхами. Отсюда - с одной стороны, готовность рисковать, с другой - желание делать опасные для жизни вещи, поскольку внутри этих опасных вещей я ощущаю свободу от причинно-следственных связей, чувствую себя ближе к реальному положению дел. У меня как будто появились две системы оценивания - одна мыслит как человек, другая воспринимает мир вне причин, как вспышку, кроме которой нет больше ничего и которая вот-вот погаснет. Но все-таки смутная сторона меня преобладает, и вместо того, чтобы лазать по стенам, как А., активно занимаюсь сейчас социальными проектами.      Во-вторых, исчез ряд этических ограничений в общении. Тут тоже присутствует сильное ощущение раздвоенности - с одной стороны, хочется быть адекватным и легитимным в общении, а с другой - хочется крикнуть: "Кому эта легитимность нужна? Тут же никого нет!" Страх потери адекватности противопоставляется желанию ничем себя не обусловливать. Возникает вопрос - как сделать так, чтобы адекватность стала двигаться навстречу необу- словленности, без срывов и резких скачков? Как найти такую мо- дель поведения, где бы я не предавал себя как сущего, и не потерял при этом контакт с социумом?>

     Попытка уйти от внутренней свободы путем формирования иной идентичности по старым образцам, когда извне задаются социальные и культурные нормы, может привести к утрате главного достижения ВМ - внекультурной свободы, которая должна не только превращаться в один из вариантов существования, но и порождать новые реалии - реалии свободного существования, иные по отношению к любому заданному образцу. Именно порождать, а не становиться пленником новой реальности, порожденной практикующим. Следующим шагом в практике ВМ как раз и является формирование нового способа принятия решений, новых задач и новых форм жизнедеятельности.

к оглавлению

     Ряд суггестивных методик или практик типа "ченнелинга" приводит к переживанию присутствия в поле своего сознания "еще кого-то". В психонетической практике подобного рода переживания редки, а немногие случаи все-таки подконтрольны воле и осознаются как ложные переживания. Но, тем не менее, игнорировать эти случаи нельзя. Кто-то, "присутствующий в сознании", может вступать в контакт с практикующим, делая "предложения о сотрудничестве". Обычная трактовка этого феномена как проекции подавленных субличностных структур или сновидческих процессов, как правило, достаточна для подавления "контакта", но настороженное отношение к таким проявлениям должно сохраняться.
     У людей с недостаточным культурным уровнем (позволяющим сравнить вторжение "сущностей" в сознание с многочисленными текстами и критическими трактовками подобных событий) или повышенной суггестивностью (а значит, и готовностью уступить контроль над своим сознанием любой реальной или воображаемой силе) может возникнуть соблазн вступить в игру с "сущностями", и тогда уход в социальную неадекватность становится весьма вероятным.

к оглавлению

     В предисловии к изданию статьи <Трансцендентальная функция>¹ К.Г. Юнг пишет:

<Содержимое бессознательного уже обладает таким сильным энергетическим зарядом, что, будучи высвобожденным с помощью активного воображения, оно может подавить осознающий разум и овладеть личностью. Это дает толчок к возникновению состояния, которое - по крайней мере временно - очень трудно не спутать с шизофренией, и которое может даже привести к подлинному "психотическому интервалу". Вот поэтому метод активного воображения - это не детская игрушка>.

     Если к такому результату приводят даже сравнительно безобидные методы, то интенсивные психонетические техники - тем более.
     Психонетическая практика не провоцирует психозов и при соблюдении определенной техники безопасности привести к ним не может, но опыт самодеятельных или групповых занятий с нарушением психогигиенических норм достаточно обширен и должен учитываться при любой психотехнической работе. Резкий выброс энергии или факторы, провоцирующие альтернативные состояния сознания (бессонница, суггестия), могут привести к формированию индуцированных практикой психозов.
     Феноменология таких психозов в общем единообразна: резкий приток энергии, эйфория (значительно реже - ужас), ощущение собственной измененности (часто в этом состоянии получают новое имя), ощущение связи с посторонней силой и, наконец, контроль со стороны этой силы (иногда в виде императивного голоса).

¹   Эту статью можно найти в кн. Юнг К.Г. Синхронистичность. - М ., 1997.

     В этом состоянии люди ощущают огромный приток энергии, у них пробуждаются паранормальные способности (автору приходилось наблюдать реальный телекинез у вошедшего в психоз 22-летнего человека, занимавшегося по книге Лу Куань Ю "Даосская йога"), они могут предсказывать события (автор был свидетелем того, как один киевский практик, вошедший в психоз после двух лет интенсивного занятия йогой, предсказал <конец света> на тот день и час, когда случилось сильное землетрясение в Румынии, волны которого докатились до Киева и Москвы). Иногда такие состояния имеют крупные и длительные последствия (история "Белого Братства" Юрия Кривоногова). Но нередко они оборачиваются печально - случаи, когда контролирующий поведение голос рекомендовал совершить полет с 9-го этажа, тоже известны.
     В отличие от эндогенных психозов, индуцированные психотехническими практиками состояния длятся, как правило, недолго и проходят без следов, если спровоцировавшие их упражнения прекращаются. Однако, если в психотической фазе практикующему удается сформировать сообщество, разделяющее его идеи, то психотическая неадекватность может институциализироваться и превратиться в квазикультурную норму для небольшой группы.
     Профилактика таких состояний заключается в следующем: 1) необходимо дозировать нагрузки, исключая провокацию "энергетического всплеска"; 2) отслеживать активизацию личностной проблематики; 3) не допускать односторонней интерпретации новых и необычных переживаний, ибо подобная трактовка может создать фиксацию на определенных мистических идеях; 4) избегать сочетания психонетической практики с тренингами, которые вызывают чрезмерное повышение эмоционального тонуса и включают в себя элементы суггестии, депривацию сна, длительные голодания.

к оглавлению

     Приведем два примера описания эксцессов.
     Первый пример, собственно говоря, эксцессом не является. Это, скорее, состояние, предшествующее активизации личностной проблематики, которое было трансформировано в позитивную сторону (последующая траектория рассмотрена в п.11.2). Если бы у А.Р. не было предварительной психонетической практики, оно могло бы стать началом серьезного эксцесса. Мы приводим этот случай как пример возникновения эксцессного состояния.

<...несколько слов о предшествующих событиях. За 2 недели до вышеназванной даты начали проявляться признаки активизации ранее неведомых зон сознания, а именно - появились способности диагностировать при помощи пальцев рук (хотя, как выяснилось потом, пальцами можно было и не пользоваться), при беседе с людьми становилась явной их психологическая проблематика. Обнаружил способность быстро и свободно менять стиль поведения, появились музыкальные способности (начал играть на японской флейте сякухати и поперечной бамбуковой флейте)>.

     Теперь описание эксцесса, спровоцированного самостоятельными занятиями йогой (асаны и элементы пранаямы), которое нам любезно предоставил Ю.М.

<Что-то происходит, и я не знаю, что это, хотя, наверное, знаю. Мне кажется что "Я" исчезает. У меня есть впечатление, что то, чем я считал себя, растворяется с каждым днем. Я перестал знать, кто я. То, чем я считал себя 19 лет, оказалось не "Я".      Есть что-то, что независимо от меня обрубает все, чем я себя считал. Появилось понимание, ясное понимание всего, что происходит вокруг, я каждый день угадываю, чего люди хотят или не хотят, мне кажется, что я вижу намерения людей еще до того, как они сами их видят.      Стоит только начать практиковать асаны или, не дай Бог, пранаяму, как я проваливаюсь в ничто. Ничего нет там, просто пустота. Она не дает соврать, не дает называть ее, она просто есть и она везде. Она пронизывает все, что окружает меня, присутствует везде, и каждый раз, когда я в ней растворяюсь, она уносит с собой часть меня. Мне страшно, но я не знаю, чего я боюсь. Возникло впечатление, что я могу останавливать любую активность в голове, недолго, но, тем не менее, могу.      Недавно я купил игрушку - деревянная палка, к который привязан на бечевке деревянный стакан, классическая игра, смысл которой - накинуть стаканчик на палку. Я заметил, что накидывается он тогда, когда в голове пустота, даже не пустота, а просто отсутствие чего-либо. Когда я хочу, все в голове останавливается, и стаканчик в 80% случаев накидывается на палку. Я заметил, что у других людей это не получается.      Целый день я хожу и наблюдаю за собой. Такое впечатление, что "Я" - это всего лишь орган, которым я себя считал все это время. Теперь же кажется, я просто пользуюсь или не пользуюсь этим органом по своему намерению. Ощущение очень походит на то, когда цветные кружки при скашивании глаз соединяются. Когда я пользуюсь этим намерением, мне становится страшно, и я себя "обнуляю"...      Я боюсь практиковать асаны и пранаяму дальше. Мне кажется, что все становится под моим контролем. Или, скорее, что я сливаюсь со всем, что я становлюсь всем, что окружает меня. Знаю, что похоже на описание психически больного, но что поделаешь... я как будто раздваиваюсь.      Исчез страх того, что будет. Есть покой и одновременно страх. Не знаю, как описать это словами - чувство парадоксальное. Что-то внутри меня говорит, что надо практиковать, что это правильно, Другая же часть говорит, что не надо, что это причинит мне вред. Кажется, что я рядом с чем-то глобальным, огромным, что вот-вот поглотит меня. В общем, я не знаю, что делать, и заземлять себя не надо/надо, и практиковать не надо/надо.      Я чувствую, что это связано с "кундалини" каким-то образом, как будто эта энергия запустила механизм самоуничтожения. В общем, я в замешательстве>.